«Пока такие люди рождаются на свет, за будущее России можно не волноваться!» Интервью с Consuelo.

Все давно привыкли, что когда речь заходит о Consuelo, нужно ждать больших и содержательных интервью про музыку, литературу, классических поэтов и академический подход ко всему на свете пополам с очень личными и увлекательными историями из повседневной жизни. Получилось у нас так и в этот раз. Всё то, что вы хотели узнать про альбом “Золотое сердце России”, посвящённый Н.С.Гумилёву, вы обязательно найдёте в нашем сегодняшнем интервью. Давайте ещё раз вспомним этот замечательный диск и окунёмся в глубоководные прерии, где живут и творят люди, влюблённые в поэзию и в классическую литературу. Кстати, в подготовке этого интервью мне помогала начинающая московская поэтесса Александра Татарская, и это тоже добавило в финальный вариант красок и колорита. Ну, достаточно вступлений, давайте перейдём, наконец, к делу и поговорим по существу.

Здравствуйте, Каэтана!

 – Здравствуйте, Каэтана, Матвей и Пётр! Как вам работалось над новым альбомом Consuelo и что вообще для вас полноформатник?

Каэтана: Здравствуйте, Алексей! Работа над альбомом продолжалась почти 4 года. В начале, как вы помните, вышел сингл “Когда мы умели летать” в октябре 2020 года, потом “Заблудившийся трамвай” в августе 2021. В промежутках между этими синглами, а также после них выходили и другие релизы,- оперныe арии в современной обработке, сингл на стихи Э. Межелайтиса и т.д

Самый интенсивный период работы над альбомом пришёлся на зиму 2022-2023 и весну 2023 года. Как раз в это время мы записали вокал по большинству треков, хоровые партии, некоторые инструменты –  скрипку, виолончель, флейту. Работа, в принципе, проходила в обычном режиме.

Наиболее запомнился день, когда мы записывали скрипку, потому что после ухода скрипача я записала хор сразу по двум песням, обычно это занимает довольно много времени, но в этот раз заняло значительно меньше обычного. Я не раз обращала внимание на то, что когда сотрудничаешь с музыкантами высокого уровня - это всегда вдохновляет и даёт дополнительный импульс и дополнительную энергию.

Алексей Гусаров – известный скрипач, в данный момент выступает в составе проектов Евгении Зимы “Любовь и смерть в Венеции”, “Музыка в темноте”, с этими шоу они гастролировали по многим городам России.

Я  очень рада, что мы с ним работаем и что он, при его плотной занятости,  находит время и на менее известные проекты.

Работа над полноформатником мало чем отличается от работы над синглом или ЕР, во всяком случае, исходя из моего опыта. Единственное, она занимает гораздо больше времени, так как больше треков.

Не могу сказать, что полноформатник – это что-то из ряда вон выходящее по сложности, все-таки это не мюзикл, не рок-опера, то есть не произведение, связанное единым сюжетом, драматургией и т.д. Я об этом не случайно заговорила, поскольку в данный момент как раз работаю над такого рода произведением. И скажу, что создать подобное - действительно дело не простое и требует куда больших ресурсов во всех смыслах этого слова. Поэтому запись альбома мне теперь  не представляется  таким уж  сложным предприятием. Другое дело, что альбомы бывают концептуальными и нет. Мне всегда хотелось создать именно концептуальный альбом, и кажется, на этот раз это удалось.

– Как думаете, насколько нужны в наше сингловое время альбомы и почему ваши композиции по творчеству Гумилёва лучше всё-таки слушать в альбомном формате?

Каэтана: Вот не знаю, лучше ли их слушать в альбомном формате или наоборот в сингловом. Тут все зависит от слушателя.

А нужны ли в наше время альбомы, - раз музыканты  продолжают их записывать, а народ  слушать, значит, все-таки нужны. Это зависит от спроса и предложения. Музыканту то, проще, конечно, записать сингл, как говорится, и дёшево и сердито и в то же время хороший инфо-повод. А вот слушателю как раз альбом предпочтительнее. Так послушал одну-две песни, и все, а до этого ещё и ждал их несколько месяцев. Ну если речь идет о какой-то любимой группе. А в итоге песни то и не понравились, не того ожидал. А на альбоме, когда их 10 и более, шанс, что хоть одна понравится все же выше.

Так что, думаю, эта форма музыкального релиза никуда не денется и в дальнейшем, во всяком случае на наш с вами век альбомов точно  хватит. A что будет лет через сто, тут можно вспомнить слова  короля Франции Людовика XIV: «после нас хоть потоп».

– Есть ли какой-то сквозной замысел у альбома и какой-то особый смысл в расположении треков? Были какие-то сомнения, как расположить композиции?

Каэтана: Да, сомнения, разумеется, были, и порядок треков установился не сразу, было несколько  вариантов. Но я руководствовалась двумя принципами,- во-первых, по возможности передать творческий и жизненный путь Николая Степановича, его основные вехи. А во-вторых чисто музыкальным и интуитивным принципом,- составляешь примерный порядок треков  который кажется наиболее уместным и слушаешь их в этом порядке. Если вдруг что-то начинает напрягать и чувствуется какой-то диссонанс или дискомфорт от перехода от одной песни к другой, значит нужно что-то менять.

– Какие из стихотворений, выбранных для создания композиций, можно отнести к числу ваших любимых у Гумилёва? Что особенно любимо вообще? Может быть, сейчас что-то особенно близко по настроению?

Каэтана: Вообще у Гумилева все стихи прекрасны, сказать какие лучше,  какие хуже невозможно. А с альбома, если сейчас что-то слушаю, то чаще всего это «Заблудившийся трамвай», «Золотое сердце России», «В пути», «В моих садах – цветы».

– Было ли что-то ещё, что хотелось бы оформить в виде музыкального произведения, но не вписавшееся в итоге в альбом?

Каэтана: Нет, не было, вошёл весь материал, который был написан.

– Насколько неслучайно вышло то, что альбом финиширует так бодро, мощно и триумфально? Какое настроение вам хотелось сообщить слушателям своим альбомом?

Каэтана: Ну если учесть, что последний трек альбома – это «Заблудившийся трамвай», то о бодрости и триумфе говорить немного странно:

«Верной твёрдынею православья

Врезан Исакий в вышине,

Там отслужу молебен о здравии

Машеньки и панихиду по мне».

Но самые значительные и мощные треки действительно размещены в конце, это да. А смысл в том, что через этот альбом хотелось показать личность Николая Гумилева, от любовных  переживаний, через путешествия по далёким экзотическим странам к патриотизму и любви к родине, к вере в бога и предчувствию скорой гибели. Поэт-романтик, поэт -путешественник и поэт-воин – таков был Николай Степанович. Русский православный человек, всем сердцем преданный своей родине – России. Но он – дворянин и офицер царской армии, и патриот той России, дореволюционной. Он остался верен государю-императору. И ему не было места в новом мире, в большевистской России. Потому «Заблудившийся трамвай» и стал последним треком  на альбоме.

– А откуда появилось название «Золотое сердце России»? Почему решили назвать альбом именно так?

Каэтана: «Золотое сердце России» – это слова из стихотворения поэта Гумилева «Наступление» от 1914 года. Он написал его во время Первой мировой войны, в которой сам участвовал как офицер царской армии.

– Как считаете, можно ли назвать ваш альбом трибьютом Николаю Гумилёву и трибьютом России? Вообще насколько вы думали о патриотизме и были патриотически настроены, когда работали над этим альбомом?

Каэтана: Трибьютом, думаю, нельзя назвать, ведь трибьют  в стандартном понимании  слова,- это когда разные музыканты делают каверы на песни какого-то исполнителя,  если речь идёт о музыканте, или разные музыканты вместе записывают и издают  один общий альбом на стихи какого-то поэта. А здесь все песни на стихи Николая Гумилева записаны одним исполнителем, то есть мной.

А патриотизм здесь можно найти лишь в одной песне - «Золотое сердце России», которая и стала заглавным треком альбома и дала ему название. Несмотря на то, что текст её был  написан в 1914 году, она получилась очень современной, правильнее даже сказать вневременной. Не стоит привязывать её к какому-то конкретному моменту, ни в прошлом, ни в настоящем. С другой стороны, можно привязать её ко всем моментам и в настоящем и в прошлом. И это тоже будет правильно. Но ясно одно, пока такие люди как Николай Гумилев рождаются на свет на просторах нашей необъятной Родины, за будущее России и русского народа можно не волноваться.

– Что за церковь виднеется на обложке, и насколько быстро вы утвердили дизайн арта для альбома в этот раз?

Каэтана: У нас  не было цели изобразить какой-то конкретный, известный всем собор, а нужна была именно небольшая деревенская церковь. Что мы можем представить себе, произнеся вслух эти слова Гумилева «Золотое сердце России»? А что вообще приходит на ум при слове Россия? Лично у меня ассоциации неизменны,- русское поле, церковь, солнце в небе. Ну могут быть ещё какие-то детали, они могут меняться. Но поле и церковь,- неизменны. Тут есть ещё люди в военной форме в окопе. Ну и конечно же портрет автора стихов тоже в военной форме.

В начале мне показалось, что обложка малоинформативна, не отражает дух всех треков альбома, ведь они такие разные! Но она отражает дух заглавной композиции, «Золотое сердце России» и дух самого Николая Степановича. И это главное!

– Как думаете, почему поэтов размаха и уровня Гумилёва в наши дни уже нет? Или они всё-таки есть? Как вам кажется?

Каэтана: Может быть и есть, но скорее всего в полной мере оценить это смогут уже только будущие поколения. Тут вспоминаются слова ещё одного знаменитого русского поэта Сергея Есенина: «Лицом к лицу - лица не увидать, большое видится на расстоянии».

– А как вы относитесь к частому сравнению Гумилёва с Редьярдом Киплингом? Действительно можно найти много сходства в их жизни и творчестве или это слишком поверхностное суждение?

Каэтана: Спасибо, что напомнили про Киплинга! Была у меня одна песня на его стихи, теперь обязательно ее сделаю!

А похожи ли  Гумилев или Киплинг,- если честно,  я не задумывалась над этим вопросом, я больше видела общего у Гумилева с Лермонтовым, тем более, что Лермонтов был любимым поэтом Николая Степановича. Да и общее у них действительно есть,- оба дворяне, офицеры, для которых понятие чести имело особое значение, оба проявили храбрость и героизм на войне, и в то же время оба были фаталистами и заранее предчувствовали свою смерть. Темы, затрагиваемые в их творчестве тоже имеют много общего, - тема одиночества, обреченности, индивидуализма. Пожалуй, можно даже сказать, что в определённой смысле Гумилев – это Лермонтов 20 века. И в любом случае, сам Гумилев не скрывал, что Лермонтов оказал на него большое влияние.

– Перерабатывались ли как-то для альбома те композиции, которые вы уже выпускали ранее? Как вообще думаете, нужно ли перерабатывать и как-то менять для альбома треки, которые уже выходили до этого синглами?

Каэтана: Думаю, что тут нет единственно правильного мнения нужно или нет. В одном случае может оказаться нужно, в другом нет. Все зависит от материала, от предпочтений автора и от очень многих факторов. Нет, глобально мы ничего не переделывали, в нашем случае в этом не было смысла. Разве что совсем по мелочи.

– А отличался ли в чём-то процесс работы над новыми композициями, над которыми вы работали в этом году?

Матвей: Нет, процесс был примерно такой же, как в работе над произведениями по Ахматовой. Это люди одной эпохи и даже родственные, не считаю нужным в данном случае что- то менять. Вот Бродский, над которым недавно стали работать, да, это другое.

– Менялся ли как-то ваш подход к записи и аранжировкам? Может быть, менялись студии и инструменты, программы для обработки звука и прочие необходимые в этом деле дивайсы?

Петр: Подход может и меняется в сторону оптимизации работы с приобретением опыта, но глобально ничего не меняется. Инструменты докупаем. “Железо” меняем на более мощное. Осваиваем новые приёмы и прочее. Но это все ещё лишь оптимизация рабочего процесса.

– Влияет ли на вас атмосфера студии и стены, в которых вы записываете свои композиции? Как было в этот раз?

Каэтана: Поскольку весь свой музыкальный материал я уже далеко не первый год записываю на одной и той же студии «Эксперимент», то вывод напрашивается сам собой, -значит атмосфера на студии и  стены хорошо влияют на творческий процесс, иначе, наверное я бы искала что-то другое.

На самом деле, мы с Матвеем давно работаем вместе и понимаем друг друга, часто он дополняет и развивает мои идеи. Бывает предлагает в свои, в большинстве случаев удачные. Так что атмосфера в студии всецело способствует продуктивной работе, а это, безусловно, очень важно!

– А как так вышло, что на альбоме в итоге появилось так много аранжировок, напоминающих фолк и этно? Откуда вообще идут все эти влияния?

Каэтана: Эти влияния идут от творчества самого же поэта Гумилева, который много путешествовал по Азии и Африке, о чем написано немало его стихов, часть которых как раз попала на альбом «Золотое сердце России». Это и стихотворение «У камина» и  «Возвращение» и ещё некоторые.

Вот и получилось, что «У камина» навеяна арабскими и африканскими мотивами:

«И в стране озёр пять больших племён

Слушались меня, чтили мой закон,

Древний я отрыл храм из-под песка,

Именем моим названа река…»

А аранжировка «Возвращения» родилась под хорошо заметным влиянием музыки Поднебесной:

«На белом пригорке, над полем чайным

У пагоды ветхой сидел Будда.

Пред ним я склонился в восторге тайном

И было сладко, как никогда…»

Ну в самом деле, не песни же под гитару у костра из них делать! Хотелось, чтобы музыка подчеркивала и отражала то, что сказано в тексте…

Конечно, есть и другие треки, например «В пути», тут автором не задана этническая принадлежность, но с этой песней вообще очень интересно получается:

«Вынем же меч-кладенец

Дар благосклонных наяд,

Чтоб обрести наконец

Неотцветающий сад.»

Эти мотивы так близки лирике многих современных групп, исполняющих различные виды тяжёлого метала, такого как викинг, фолк, паган-метал итд, что Николая Степановича можно без всяких преувеличений зачислить в родоначальники этих стилей. Во всяком случае, когда речь идёт об их лирической составляющей.

Я вообще, в шутку придумала новое определение музыкального жанра- «гумилев-метал». Что есть «гумилев- метал»? Это песни на стихи Николая Степановича Гумилева, в музыке которых встречаются элементы различных стилей тяжёлого и не очень метала. Ведь и в  «Заблудившемся трамвае» явно присутствует металлическая составляющая. Пожалуй, даже это самая тяжёлая песня  Сonsuelo на стихи Николая Гумилева.

Так что насчёт «гумилев-метал»,- это конечно шутка, но как говорится, в каждой шутке есть доля шутки, или доля правды, это уж как кому больше нравится.

– Лейбл позиционирует вас как прогрессивную группу. А что вы сами думаете о своём жанре и прогрессиве в том числе?

Каэтана: Безусловно элементы прогрессива в Сonsuelo имеют место быть, но я всегда позиционировала стиль проекта как неоклассический кроссовер с различными веяниями, как правило каждый раз разными, хотя иногда повторяющимися. Если говорить о стиле, то в Сonsuelo можно найти довольно часто арт-рок, иногда эмбиент, периодически фолк и этно, иногда метал, а иногда и джаз. Лейбл, точнее искусственный интеллект, воспринимает информацию по-своему и стилистику определяет также. Как правило, мы выбираем что-то из предложенных им стилей, когда очередной релиз готовится к выходу, но далеко не всегда это соответствует действительности. То, что искусственный интеллект  уже не в первый раз воспринимает музыкальный материал Сonsuelo как прогрессив, что ж, как говорится, «жираф большой, ему видней». С другой стороны, наверное это хорошо, ведь прогрессив в первую очередь подразумевает отнюдь не  простую и нетривиальную музыку, а она  такая и есть.

– Как вы сами оцениваете, в какой степени ваш новый релиз можно назвать экспериментальным, и каков, на ваш взгляд, удельный вес экспериментов в случае с альбомом «Золотое сердце России»?

Матвей: Данная работа весьма экспериментальна. Я бы сказал, что таких работ нет совсем. Если кто- то и делал /конечно делал/ альбомы по стихам определённого поэта, то они были моножанровые, здесь же у каждой композиции свое  звучание, свой стиль и атмосфера, отталкиваясь от текста, вовлечены были практически все жанры. «В моих садах цветы» - неоклассика,  «Он поклялся в божьем храме» - фолк, «Она»- довольно попсовая песенка, / ну текст увёл в эту сторону/, а «Заблудившийся трамвай», по сути вообще метал. Во многих песнях сочетаются разные стили.

– Имелись ли у вас в данном случае какие-то определённые задумки по поводу экспериментов, какие-то особые «фишки» и смелые решения, которые непременно хотелось попробовать?

Матвей: Если «фишки» рождаются в процессе работы, то сделал и забыл, главное понял, что это классно, это в тему, а если фишки запланированные, то о таких лучше не говорить.

Из «фишек», появившихся в процессе работы, помню, что когда делали «Заблудившийся трамвай», долго ждали соло гитары, потом выяснилось, что  как- то не идет туда соло гитары, в итоге записали туда соло синтов, которые разбавили удачно симфо- металлическую палитру песни.

– А как часто вы отбраковываете какие-то идеи и аранжировки как не вписывающиеся в концепцию Consuelo или не подходящие по задумке альбому?

Петр: В последнее время не часто, так как задача обычно ясна и за годы работы общий стиль уже стал понятен. Но вообще, в музыке из 1000 наработок свет могут увидеть не больше 10. К сожалению.

Другое дело, что я могу долго думать над первой же идеей. Я стараюсь не делать много сразу, чтобы не переделывать много. Как я уже говорила – оптимизация.

А когда станет понятно общее настроение, то идея начинает обрастать деталями, которые уже будет жалко бросать в корзину.

– На что вы вообще ориентируетесь когда работаете над музыкой? Какие-то определённые группы или исполнители присутствуют где-то на периферии сознания?

Матвей: Референсы  для меня существуют только в том случае, если на них указывает сам автор, говорит на что нужно ориентироваться. Лично для себя такой задачи никогда не ставлю. Возможно, это мой «косяк». Насколько знаю, все знакомые звукорежиссеры выясняют, на что должна быть похожа песня или весь альбом.

Петр: Конечно. Вся музыка – это то, что когда- то где-то услышал автор. Как и сам автор собирает в себе черты характера людей из его окружения, понравившихся персонажей книг, фильмов и.т.д

Человек музыкантом не рождается. Может быть предрасположенность определённая, но если человек не попадёт в музыкальную среду, то он не напишет и не придумает ничего. В вакууме сложно стать музыкантом.

– А бывает ли такое, что аранжировка уже готова и утверждена, а в последний момент появляется желание что-то резко изменить и всё сделать совсем по-другому?

Петр: Регулярно. Поэтому не стоит затягивать. Чем дольше ты работаешь с аранжировкой, тем менее ты объективен к ней. Ну и в процессе работы нужно переключать внимание на другие вещи.

– Над каким треком с альбома вам было сложнее всего работать? И в чём были сложности?

Матвей: «Заблудившийся трамвай» была самая сложная песня. К тому же это, возможно, лучшее стихотворение Гумилева, поэтому больше ответственности. Лично мне жаль, что мы её не сделали ближе к концу, когда уже сложилась концепция альбома, она была одна из первых, когда ещё даже не было до конца понятно, выйдут ли просто отдельные песни или соберётся целый альбом.

Каэтана: Да, в тот момент этого действительно еще никто не знал! Но  «Заблудившийся трамвай» - это такая вещь, которая и в творчестве самого Николая Степановича стоит особняком, неудивительно, что и на музыку это повлияло. Его хоть один выпускай, хоть в составе альбома, особого значения это не имеет, он вполне живёт своей жизнью, никак не связанной с другими треками. И на этом альбоме он идет скорее даже не как финальный трек, а  как поскриптум, повествующий о дальнейшей судьбе автора стихов.

– А что вообще самое сложное в сочинении партий и аранжировок для Consuelo?

Петр: Сложнее всего не повторить самого себя. Ну и иногда может стоять нетривиальная задача, с которой ты никогда не сталкивался. Тогда приходится долго думать, пробовать, искать звуки и решать, с какой стороны к ней поступиться.

– Не могу не задать практически уже традиционный вопрос, который присутствует у нас практически в каждом интервью. Была ли какая-то мистика и удивительные совпадения в ходе работы над «Золотым сердцем России»?

Каэтана: О, да! В этот раз мистика прямо-таки била ключом, притом даже не столько в переносном, сколько  именно в прямом смысле этого слова… Вышла такая, на первый взгляд курьезно-бытовая история, которая, впрочем, была совсем не случайной и имела далеко идущие последствия…

На новогодние каникулы 2023 года я собиралась ехать в Сочи. И вот, раннее утро 31 декабря, вещи собраны и пора вызывать такси, чтобы ехать в аэропорт. И в этот момент раздался какой-то странный звук в ванной. Когда я туда зашла, то моему взору предстала ужасная картина, прорвало трубу с горячей водой, которая хлестала фонтаном во все стороны, напоминая по своей мощи самый большой фонтан петергофского нижнего парка - Самсон. Правда, в этот момент мне было не до таких сравнений и уж тем более не до смеха. Пришлось срочно вызывать аварийную, сдавать билет на самолет и т.д. Повреждения от аварии показались, на первый взгляд весьма существенными, вышла из строя стиральная машина, пол из ровной поверхности превратился в холмистую, дверь в ванную комнату перестала закрываться, к тому же оказались  залиты соседи этажом и двумя этажами ниже. Сантехники перекрыли горячую воду и в итоге мне пришлось отмечать Новый 2023 год дома, одной, да ещё и без горячей воды, чему я, как, нетрудно догадаться, была «очень счастлива»!

Правда, уже второго января, они все починили и жить стало легче. А к Рождеству и стиральная машина заработала, дедушка Мороз починил, так что жить стало не только легче, но еще и веселее.

И вот, к десятого января наконец все основные последствия аварии были ликвидированы, - пол в коридоре просох и снова превратился в равнину и даже дверь в ванную комнату снова начала закрываться. И теперь ничто уже не помешало мне наконец вылететь в Сочи…

А вот, к чему все это было и какие имело последствия… Ну во-первых, чем начинает заниматься творческий человек в результате такого вот вынужденного простоя? Конечно же творчеством! И я не стала исключением из этого правила. На момент сантехнической аварии на альбом планировалось 14 треков, а рабочее название будущего лонгплея было «Жил беспокойный художник», это строка из стихотворения «Беатриче».

Но мне не очень нравилось такое название для альбома, хотелось чего-то другого, более глобального. Было ещё несколько вариантов, но они также меня не совсем устраивали, правильнее даже сказать, совсем не устраивали. И вот в эти дни я вдруг вспомнила о стихотворении Николая Гумилева «Наступление», из которого как раз эти слова  «Золотое сердце России». Песня родилась за один вечер, а альбом наконец получил название, которое устраивало меня на все сто процентов. В самом деле, что могло быть более глубоким и более ёмким, ведь «Золотое сердце России» - это сердце самого поэта  Николая Гумилева, русского офицера и человека, для которого понятие родины, патриотизма, чести, достоинства были не просто словами, а его жизненным кредо. Золотое сердце России- это сердца всех русских поэтов, писателей, композиторов, художников,  учёных итд. Это - наше культурно-историческое наследие… Таким образом за один вечер была найдена  концепция альбома и он перестал быть просто набором треков на стихи поэта, а стал единым целым и цельным полотном, где каждый штрих был на своём месте.

Но и это ещё не все… Поскольку, в Сочи я приехала значительно позже, чем планировала, то соответственно сроки моей поездки сдвинулись. Отдыхая здесь я часто посещаю местную филармонию и театр. В Питере, где я живу, хоть театров и намного больше, чем в Сочи, но не всегда бывает время их посещать из-за работы, да и живу я не слишком близко к центру. А на отдыхе можно ходить хоть каждый день. Моё внимание на афише местного филармонического объединения привлек спектакль «Пилигрим» об Иосифе Бродском, как раз нашего питерского театра, который приезжал сюда на гастроли…

Спектакль мне понравился, но это не самое главное… А самое главное то, что благодаря этому посещению театра мой ЕР на стихи Иосифа Бродского «И быть над землёй рассветам» выйдет до конца января этого года, к очередной годовщине смерти поэта. А к его дню рождения, в конце мая выйдет еще и сингл, над которым мы сейчас как раз работаем.

Ну а в январе 2026 года, к 30-летию со дня смерти Иосифа Бродского выйдет целый альбом на его стихи. Уже сейчас написано несколько песен, которые не попали  на первый релиз и не попадут на второй, а ещё несколько композиций в данный момент находятся в стадии создания. Разумеется поэта Бродского я знала и раньше, но писать песни на его стихи как-то не доводилось.

Вот такая вот мистика в этот раз, напоминающая известное изречение о том, что от великого до смешного – один шаг. Самое интересное, что никаких последствий авария больше не имела, у соседей в квартирах все просохло и ни с какими претензиями ко мне никто потом не обращался… Такое ощущение, что все это было нужно именно для того, чтобы альбом на стихи Николая Гумилева был наконец доделан и я начала работать над новым материалом , на стихи уже совсем другого поэта… Вот в такие моменты и убеждаешься в том, что в жизни не бывает ничего случайного, что происходит именно то, что нужно и когда нужно…

– Говорят, что проделанная работа и записанные альбомы влияют на самих создателей всего этого, а вы можете сказать, что как-то изменились в ходе работы над «Золотым сердцем России»?

Каэтана: Пожалуй, за время работы над этим альбомом, я больше поверила в себя и в свое предназначение. Нет, я конечно, всегда в него верила, но если до этого я просто шла вперёд, потому что чувствовала, что так надо, выпускала релиз за релизом, не имея громкого резонанса после выхода каждого из них и не имея чётких перспектив, разве  утешаясь  тем, что лет через сто после моей смерти, вдруг моё творчество откроет широким массам какой-то человек, как в свое время Мендельсон открыл Баха человечеству. Нет, я не столь самонадеянна, на один уровень с Бахом себя не ставлю, вы не подумайте. Я имела ввиду просто по аналогии. Вспоминается  классика советского кинематографа: «Может быть меня даже наградят… посмертно».

Так вот, теперь, хоть вроде внешне пока ничего  не изменилось в жизни проекта Сonsuelo после выхода альбома “Золотое сердце России”, но мне кажется, я наконец вижу свет в конце тоннеля  и что  если долго идти к цели и никуда не сворачивать, то рано или поздно к ней все-таки придешь…

– А как вы сами сейчас оцениваете проделанную работу? Сам Гумилёв остался бы доволен тем, как вы сработали и можно ли сейчас говорить, что всё было сделано самым наилучшим образом?

Каэтана: Пределов совершенству, как известно, нет, поэтому, конечно, можно было что-то сделать лучше. С другой стороны, также известно, что «лучшее - враг хорошего», как любил говорить мой первый звукорежиссер Сергей Дементьев.

Что касается Гумилева, у него, к сожалению, не спросишь, а только он мог бы пролить свет на этот вопрос…

– Что в самых ближайших планах и когда теперь можно ждать ваших следующих альбомов?

Каэтана: В самых ближайших планах у меня выпуск релиза на стихи Иосифа Бродского, а в конце весны- второй релиз на его же стихи.

Кстати, скоро заработает еще один новый, точнее обновленный проект с моим участием, тот, который существовал несколько лет назад, но тогда по ряду причин был переведён в спящий режим. Но этой весной он наконец проснётся..

Ну и осенью планируется очередная оперная премьера в Consuelo Modern Opera Theater, на этот раз это будет ария из оперы собственного сочинения, которая в данный момент находится в стадии создания. Но одну арию уже скоро  можно будет  представить зрителям. Разумеется, я пока не буду сообщать о том, по какому произведению будет опера, время для этого ещё не пришло…

Кстати, опера намечается даже не одна, а две… Но это уж совсем «тайны мадридского двора»…

– Можно ли ждать от вас ещё подобного «Золотому сердце России» альбома-посвящения в адрес какого-то другого поэта? Кто это мог бы быть?

Каэтана: Да, как я уже говорила выше, в январе 2026 выйдет альбом на стихи Иосифа Бродского, к 30-летию со дня смерти поэта.

“Это январь, зима

Согласно календарю,

Когда опротивеет тьма,

Тогда я заговорю…”

Это строки из стихотворения Бродского «Натюрморт», на данный момент уже восьмой моей песни на его стихи, которая непременно войдёт в  будущий альбом.

– Есть ли какие-то задумки по поводу клипов? И насколько велик шанс, что в поддержку только что вышедшего альбома вы тоже снимете какой-то клип на одну из песен с него?

Каэтана: По поводу клипов задумок масса, во-первых, очень много работы над музыкальным материалом, - поэтому пока просто не хватает ни времени, ни финансовых средств на все.  А во-вторых, задумки весьма непростые, не всякий оператор справится с подобным уровнем сложности.  Во всяком случае из тех операторов, на которых у меня хватит денег…

Снимать  же какой-то  посредственный клип просто ради того, чтобы он был, потому что всё группы и исполнители  снимают, - не хочется. А на то, что  действительно хочется, пока увы… Все как в старом советском фильме «Кавказская пленница»: «Могу купить козу, но не имею желания, хочу купить дом, но не имею возможности.»

Пока так. Но надеюсь на лучшие времена, что появится наконец возможность купить именно дом, а не козу…

– Какого вопроса вы больше всего ждали сегодня от меня, но в итоге так и не услышали?

Каэтана: Да вроде не было такого, что чего-то конкретного ждала, а именно об этом и не спросили.

– Ваши финальные слова и пожелания тем, кто нас сегодня читал?

Каэтана: Во-первых  поздравляю всех подписчиков  паблика АSTARTA с наступившим Новым Годом!

Во-вторых, желаю всем в новом году как можно больше уделять внимания пище духовной, чаще посещать различные культурные учреждения – театры, музеи, концерты, выставки. В наше непростое время только искусство может спасти мир, хотя как говорил все тот же Иосиф Бродский: «спасти мир, возможно, уже не удастся, а отдельного человека всегда можно.»

Вот я и желаю вам стать этими спасенными людьми! И помните, что только духовные ценности, а вовсе не материальные помогут  вам в этом! И да пребудет с вами музыка!!!

– Спасибо за интервью!