“Я призывал проснуться прежде всего себя!” Интервью с Сергеем Лапшовым (Corwine)

Каждый из нас хоть раз слышал присказку про то, что талантливый человек талантлив во всём, но мало кому доводилось встречать подтверждение этой пословицы в своей повседневной реальности, однако сегодня к нам зашёл на огонёк человек на самом деле очень разносторонний, интересный и универсальный, да не просто зашёл, а явился на вполне законных основаниях – как вы помните, лучшим релизом марта этого года был признан альбом инструментальной группы Corwine “Awakening”, а потому сейчас у нас на связи лидер группы гитарист Сергей Лапшов, который в повседневной жизни разит врагов великого, доброго и вечного на ниве юриспруденции, сходу может процитировать любое эпистолярное произведение Р.Желязны, а вдобавок ещё и очень неплохо обращается со своим инструментом (я про гитару, если что), невероятно ловко жонглирует словами и смыслами, да и вообще за словом в карман не лезет. Редкое по своей филологической ценности и количеству скрытых юмористических посылов интервью прямо сейчас перед вами в полном и ничуть не выеденном цензурой виде – прошу ценить и наслаждаться.

Алексей: Приветствую, Сергей! Поздравляем вас с победой в нашем опросе и с получением звания лучшего альбома марта! Как у вас бодрость духа и как провели майские праздники?

Сергей: И вам также наидобрейшего времени суток! Спасибо большое, признаться, побеждать очень приятно, не важно лучший ли это альбом марта или, страшно даже загадать, апреля сего года! Бодрость духа в текущий момент прямо пропорциональна дрожанию верхних конечностей после двух сеансов увлекательного окрашивания моего дачного домика, поскольку вместо каноничного народного злоупотребления мясосодержащими препаратами, запиваемыми этанолом, я предался безудержному и беспощадному акту дачного ремонта.

Виктория: Здравствуйте, Сергей! Интересно, а вы сами считаете свой альбом настолько хорошим и выдающимся чтобы быть самым-самым или всё-таки сейчас, после того, как с момента релиза прошло уже немало времени, недостатков на диске стало видеться слишком много?

Сергей: Салют! Мне достаточно сложно говорить про недостатки, поскольку от самого начала записи альбома до его выхода на площадках я его прослушал, наверное, раз двести-триста, каждый раз выписывая себе моменты, которые нужно было поправить в том или ином виде. Сейчас я могу сказать, что звучание альбома меня практически устраивает. Не знаю, в чем должна заключаться «самая-самость» альбома и как ее вычленить из «хорошести» и «выдающести», но мне достаточно того, что это мой альбом или наш альбом, как группы в целом. В этом плане он определенно является «самым-самым».

Алексей: А всё-таки, как полагаете, чем таким особенным ваш диск выделяется среди других музыкальных новинок нынешнего года, за что его стоит выделять и любить?

Сергей: Вопрос вполне логично вытек из предыдущего. Могу точно сказать, что есть конкретно у нашего альбома и нет у других инструментальщиков, да и многих других коллективов. У нас есть истории - треки связаны с небольшими рассказами, которые складываются в общую сюжетную канву. Мне нравится концепция AOR, поэтому было достаточно интересно развивать параллельно и музыкальное, и литературные направления.

Алексей: А это ваш первый опыт такого писательского толка или уже когда-то что-то пробовали писать? Или такая уверенность в написании текстов обусловлена просто тем фактом, что Вы давний и убеждённый книголюб?

Сергей: Ужасно в этом признаваться, но написание текстов мне нравится больше и дается гораздо проще, чем создание музыки, видимо тут все дело в нереализованном писательском эго. В старших классах я полагал пойти по пути, проторенному моими родителями, серьезно намеревался удариться в филологию, только меня прельщали не романо-германские языки, а наш великий и могучий, на котором к тому времени я успел написать какие-то рассказы и даже совершенно бестолковую фантастическую повесть. Судьба-злодейка, понятное дело, имела на меня свои планы, и нива академических достижений в сфере филологии для меня осталась, увы, непокоренной, что не мешает мне достаточно регулярно писать. Неважно, будет ли это рассказ, работа над повестью, обзор на очередную бургерную в нашем многострадальном городе или же статья о рисках при государственной регистрации права на недвижимое имущество – главное процесс создания чего-то нового, интересного и до момента написания не существовавшего в природе, короче, уникального. Если принять во внимание не самую великую художественную ценность моих опытов, то, наверное, я – графоман.

На сайте «Самиздата» пылятся какие-то опусы, включая наивную повесть «Теряя время», если интересно, то с этим хозяйством можно ознакомиться здесь: http://samlib.ru/l/lapshow_s_w/.

Виктория: А почему всё-таки диск называется “Awakening”? От чего и зачем вы призываете своих слушателей проснуться?

Сергей: По иронии судьбы я призывал проснуться прежде всего себя. Сам трек «Awakening» был мной написан в феврале 2014-го года меньше чем за неделю до рождения моего сына. Помню, у меня было достаточно необычное психоэмоциональное состояние – я понимал, что текущий порядок вещей совсем скоро поменяется кардинально, и решил таким образом дать себе небольшого морального пинка. Нужно же было как-то заставить себя проснуться и посмотреть на мир глазами уже взрослого человека. В целом же, мне показалось, что для дебютного альбома это название – самое подходящее.

Алексей: Сами утром рано встаёте обычно или как придётся?

Сергей: Я не могу сказать, что встаю рано. Подъем в семь часов утра – такой вполне себе компромиссный вариант, когда успеваешь проснуться и спокойно сделать все дела до ухода на работу.

Виктория: Как считаете, может ли утро быть добрым и какие условия должны быть соблюдены для того, чтобы оно на самом деле стало добрым?

Сергей: Это, пожалуй, зависит от того, какой ты сам человек. У кого-то любое утро доброе, а кто-то – я. В целом же, пока я не поем и не выпью чашечку чая литра на полтора, то скорее рычу, а не разговариваю.

Алексей: Ваше самоопределение собственного творчества в качестве рокоблудия – это просто ирония или всё-таки признание и констатация того, что Corwine – это нечто всецело экспериментальное, джемовое и ситуативное, а потому не очень серьёзное?

Сергей: Само слово «рокоблудие» - очевидный каламбур, что изначально настраивает на несерьезный лад, понятное дело, но это не совсем верно. Каламбуры проходят через все творчество группы, но, поскольку они как-то остаются постоянно вне, скажем, официального освещения, этого сразу и не получается уловить. Когда я начинал готовить композиции для того, что у меня в голове начинало сформировываться как Corwine, а не некий абстрактный проект, я очень любил делать попурри из произвольных треков, например, из репертуара Арии, Blink-182, Nirvana, RHCP, HIM, произвольно сочетая материал, что, согласитесь, не очень-то и серьезно. Результаты же такого экспериментирования всегда имели каламбур в названии, например «What’s my age against?», «Smells like team spirit», «Road hat pealey chechers» (демки указанных выше вещей валяются на задворках аудиозаписей группы и доступны для ознакомления.). Поэтому то, что само было изначальным экспериментом, склонным к каламбуру, получило каламбур и в своем названии – закономерный итог. От принципиального извращения чужих треков я ушел давно, но, как уже отмечалось, мне очень импонирует большое количество музыкальных «пасхалок», которые я с большим удовольствием вставляю в треки. Мне кажется, такой подход нельзя назвать стопроцентно серьезным, поэтому давайте остановимся на том, что это – «ироничное околосерьезное самоопределение».

Виктория: На странице вашего сообщества Вконтакте сплошные гитарные посты и даже у вас в логотипе гитара - сразу видно, что вы большие любители этого инструмента. Но даже великий Ингви Мальмстин несмотря на свою любовь к гитарам любит их и эффектно разбить. А как вы относитесь к такому проявлению своей экспрессии?

Сергей: Гитарные посты, говорите? Их есть у меня. Отношусь я к подобному проявлению, хорошо, поскольку это дает толчок гитарной промышленности и обеспечивает огромное количество людей работой и средствами к существованию. Крушите гитары на сценах! Если серьезно, то мне просто неприятно так бесцельно и бессмысленно разрушать продукт человеческих трудов, поэтому я не понимаю такого обращения с гитарами.

Алексей: Кто из великих гитаристов в большей степени повлиял на то, что исполняете вы в составе Corwine и насколько вам хотелось бы абстрагироваться и уйти от этих влияний?

Сергей: Работа над каждой новой вещью начинается со слов басиста: «Что, опять у Сатриани украл?», поэтому Джо Сатриани оказал самое решительное воздействие на музыку – я максимально тщательно пытаюсь избежать его влияния (это несложно, на самом деле, еще я с легкостью избегаю влияния Стива Вая и Гатри Гована, про Энди Тиммонса и Мартина Миллера вообще молчу). В последний раз я был обвинен, что позаимствовал мелодию у группы Yes - это определенный прогресс, как мне кажется.

Лично меня очень впечатляет игра Тома Морелло, что опять-таки навечно запечатлено во втором треке на альбоме. В целом же могу сказать, что мы сосредоточены на том, чтобы делать вещи в своем стиле, который мы, сдается мне, нащупали, чтобы можно было сказать что-то вроде: “Страшная эклектика, напоминает ранний Corwine.

Виктория: А вы сами как-нибудь экспериментировали со своими гитарами и был ли у вас в этой связи какой-нибудь неудачный, курьёзный или просто "сумасшедший" опыт?

Сергей: Купил я как-то на AliExpress себе гитарный гриф, да еще и скалопированный… Дека у меня уже была, заказал до кучи пикгард, звучки, потенциометры, все кишки, в общем, собрал и спаял. Взяли мы с приятелем ламповый комбарь, мой «кастомшоп» и его Фендер года 1995, по-моему, в общем, типичного «б/у японца». Стыдно перед аудиофилами и древолюбцами, но принципиальной разницы в звуке мы, увы, не нашли, как ни старались. Гитары за двадцать три тысячи рублей и за три тысячи звучали примерно одинаково. Фурнитура, конечно, китайская подводит в плане строя, но при доработке напильником, оказалось, что играть вполне можно. Это достаточно сумасшедший опыт? =)

Алексей: А существуют ли какие-то определённые критерии у вас, по которым вы определяете, является ли ваш опыт и эксперимент удачным или тут всё исключительно зависит от ситуации и в каждой конкретной ситуации своя особая точка отсчёта?

Сергей: Мне кажется, что главный критерий в таком случае – «мне нравится» или «нам нравится». Ну, знаете, же, «я художник, я так вижу». Этот вопрос сродни определению критериев отнесения продукта той или иной человеческой деятельности к искусству. Вроде бы все всем понятно, но однозначно назвать эти критерии никто не может, и люди руководствуются надуманными и притянутыми за уши понятиями и величинами.

Виктория: Анна Герасимова как-то высказалась, что слова в рок-музыке не имеют никакого значения, т.к. не передают сути самой музыки, а нужно вместо этого колбаситься на концертах в такт музыке, можете согласиться с таким утверждением?

Сергей: Очень сложный вопрос. Если нужно просто колбаситься в такт, то можно просто озвучить работающий перфоратор и собрать целый фестиваль, на котором будут соблюдены все условия для того, чтобы люди экзальтированно дрыгались, но мы все прекрасно понимаем, что это суть – вброс со стороны Герасимовой, если она вообще когда-либо такое утверждала. Когда подобный тезис озвучивает человек, занимающий не самое последнее место в отечественной рок-культуре, да еще и филолог, занимающийся (занимавшийся) переводами поэзии, то несложно установить прямой умысел насильно иронизировать человека, придающего слишком большое значение подобным словам. С таким же успехом, я могу с серьезным лицом утверждать, что слова в любой музыке совершенно не нужны и лишь отвлекают слушателя от максимального погружения в композицию, ведут по ложному пути восприятия замысла автора произведения и т.д. Да чушь это все собачья.

Алексей: А как так вышло, что на создание лирической концепции вашего диска оказал влияние именно Р.Желязны и в чём заключается это влияние?

Сергей: Не совсем корректно задан вопрос, поскольку помимо Желязны колоссальное воздействие на фабулу повествования оказали битники. Желязны оказал влияние на то где и как перемещается герой, какие силы ему в этом помогают. Почему герой это делает и зачем пусть останется на совести гр. Керуака. Миры Желязны были взяты за основу из-за своей бесконечной вариативности и оригинальных методов перемещения между ними, которые, согласитесь, цепляют внимание читателя, не так ли? Мне показалось, что в случае, когда название группы непосредственно является отсылкой к имени одного из главных персонажей автора, не будет большой крамолой использовать самое вольное изложение идей Желязны в части мультивселенной для рассказов к альбому.

Виктория: А как вышло, что Вас так впечатлили и вдохновили битники? При каких обстоятельствах и в каком году это произошло и что всё-таки стало решающим в плане появления Вашей симпатии к их слогу и мировоззрению?

Сергей: Мне всегда нравилась тема «лишнего человека» в литературе. Ну, знаете, того самого парня, который сидит в условном углу на сцене, потягивает что-то из стакана и косо смотрит на разворачивающееся действо, при этом отпуская язвительные комментарии. Его эмоции, пусть их выражение и спровоцировано алкоголем, неподдельны и чисты, его сарказм режет плоть и маскирует неуверенность героя в себе, а ирония губительна в первую очередь для него же самого; лишний человек искренне недоумевает, почему люди так себя ведут, почему уделяют столь много времени рассказам о своей работе, зарплате, любым проявлениям материального благополучия, забывая о том, что наследие, которое человек должен оставить после себя – это дела, а не деньги.

Вот он – неподдельный герой нашего времени, нарочито представляющий себя чугунным и непробиваемым асоциальным типом для окружающих, но несущий внутри себя боль, раздираемый противоречиями и стремлением наладить собственную жизнь, и, в конечном счете, неспособный на такой шаг, потому что для этого нужно пойти на определенные компромиссы с самим собой, а предавать свои убеждения достаточно простодушный герой не намерен, не понимая, что, в результате, хуже от подобных действий будет именно ему; окружение его демарши воспринимает, в лучшем случае, со снисхождением, не вдаваясь в подробности и не анализируя причины подобного поведения.

Началось все в школе и не с битников, а с Джерома Д. Сэлинджера, чей Холден Колфилд является знаковой фигурой и здорово меня зацепил в плане взгляда на жизненные ценности. Чуть позже я начал читать Кена Кизи, потом, году в 2011, я открыл для себя творчество Керуака и Берроуза. Параллельно с этим я читал «Опиомана» и «Поэму о гашише» Бодлера, персонажи которого, мягко говоря, асоциальны и так же занимаются самоотречением и саморазрушением, что, наверное, сформировало мой определенный читательский вкус. Не в плане того, что мне нравятся только те произведения, в которых употребляют вещества и алкоголь, а проза, описывающая внутренние конфликты людей, вынужденных обращаться к различным суррогатам реальности, предпочитая убегать от проблемы, а не решать ее.

Алексей: Сергей, складывается такое ощущение, что у Вас недюжинные познания в литературе и сопутствующих областях, так ли это, и книги каких авторов стоят у вас в комнате в книжном шкафу, какие из них достойны упоминания в первую очередь?

Сергей: Да какие там познания…Я прискорбно невежественен и читаю только то, что способен понять и осознать в текущий момент)

Навскидку из авторов, заслуживающих упоминания в первую очередь, помимо тех, которые были названы в ходе беседы, могу сразу назвать Сергея Довлатова (это если анализировать именно бумажные книги, которые у меня стоят на книжных полках, а в целом же моя библиотека в основном цифровая), Брэдбери, Нила Геймана, Кинга, Айн Рэнд, Шаламова, Хаксли, Замятина, Салтыкова-Щедрина, дальше, пардон, затрудняюсь назвать имена, в голове какая-то восхитительная пустота, даже немного стало неловко.

Виктория: Насколько прочна и серьёзна связь Corwine-Желязны: это просто эксперимент для дебютника или в дальнейшем тоже стоит ждать текстов по мотивам произведений этого фантаста?

Сергей: Связь определенно будет присутствовать в том или ином виде. Я думаю, что с «по мотивам» мы уже разобрались, поскольку я стремился создать один из теоретически существующих в рамках вселенной Желязны миров, который бы гармонично сосуществовал с мирами самого Желязны, но не переходил известные рамки приличия. Теперь же, когда есть поспешное и хаотичное введение в эту вселенную в виде постоянно куда-то бегущего и непонятно зачем скрывающегося от своей семьи главного героя, то думаю, что персонажи вполне способны взять сюжетные нити в свои руки и начать творить собственную историю, возможно, разворачивающуюся параллельно с событиями, описанными в приложении к альбому.

Алексей: Гм… И Вы наверняка уже задумывались о том, чтобы взять эти сюжетные нити в свои руки и начать развивать их на бумаге, не зависимо от музыки и альбома – скажем, написать книгу, собственный роман?

Сергей: Бинго! Не уверен, что смогу потянуть сюжетное полотно и взаимоотношения между персонажами, характерные для мало-мальски пристойного романа, но думаю, что ряд рассказов, раскрывающих хотя бы с одной стороны героя и его поступки, может получиться.

Алексей: Как считаете, чем научная фантастика отличается от ненаучной и почему стоит предпочитать одну или другую?

Сергей: Мне кажется, научная фантастика – это в первую очередь книги о том, ПОЧЕМУ человечество бороздит просторы космоса, осваивает новые технологии, противостоит агрессорам и ПОЧЕМУ ОНО ДОЛЖНО это делать. В научной фантастике ярко выражен социальный подтекст в виде непрерывного и интенсивного развития как человека, так и человечества в целом. Бластеры/кибердрайвы/звезды смерти – реквизит и декорации, позволяющие пропустить человеческие отношения сквозь призму условий, отличающихся от привычных нам и проследить за их динамикой.

Под ненаучной фантастикой, как я понимаю, вы подразумеваете бесчисленные литературные РПГ, попаданцев, постапокалипсис на территории бывшего СССР и прочий шлак? Чем такая «фантастика» отличается от научной, я думаю, и без моих пространных рассуждений понятно. Я же задам вопрос: «Почему люди это читают?» и сам на него себе отвечу цитатой из Брэдбери. «Потому что люди — идиоты. Они сделали кучу глупостей: придумывали костюмы для собак, должность рекламного менеджера и штуки вроде iPhone, не получив взамен ничего, кроме кислого послевкусия. А вот если бы мы развивали науку, осваивали Луну, Марс, Венеру... Кто знает, каким был бы мир тогда? Человечеству дали возможность бороздить космос, но оно хочет заниматься потреблением: пить пиво и смотреть сериалы».

Виктория: А когда вы в первый раз узнали о творчестве Желязны, с каких произведений началось ваше с ним знакомство? Какое его произведение повлияло на вас сильнее всего?

Сергей: Лет в восемь я прочитал «Девять принцев Янтарного королевства» (именно в таком переводе, да), «Ружья Авалона» и несколько рассказов, которые были изданы под одной обложкой. Для себя из его творчества, помимо «Хроник Амбера», естественно, я отдельно выделяю «Долину проклятий» как образец мрачного постапокалипсиса, далекого от того, что рисует нам лубочный Fallout 4, например, или последний Mad Max.

Крайне любопытной также выглядит повесть «Ночь в тоскливом октябре», детали которой раскрывать не буду, очень уж она занятна, интригующа, а также изобилует огромным количеством отсылок.

Алексей: Гм, быть может, в книгах Желязны есть какие-то особые ключи и настроения, которые способны помочь слушателям наиболее правильно и адекватно понять и воспринять вашу музыку?

Сергей: Я не думаю, что в текстах Желязны следует искать какие-то намеки, поскольку я не преследовал цели написать музыку, вдохновляясь непосредственно его книгами. Более того, раскрою страшную тайну, я вообще сначала написал музыку, потом отобрал десять композиций, расположил их так, как мне показалось, они будут звучать логичнее всего, потом написал рассказы о том, на что эти треки меня вдохновили (это было еще до непосредственной записи альбома, поэтому руководствовался я демо-записями, которые накидываю дома в одиночку), т.е. как бы они выглядели, если бы были не музыкой, а прозой. Ну, вы знаете, такой бред, поток сознания на тему, «эта вещь пахнет сиреневым цветом». Помню, там в одной из вещей, которая была инспирирована лидийским ладом, что я без ложной скромности закрепил в названии, фигурировали Ашшурбанапал, сын Асхараддона, Гиг Мермнадский. Изначально рассказ выглядел таким образом: “Ашшурбанапал, сын Асархаддона, был в гневе, когда лидийцы оказались платить дань Ассирии. Племена киммерийцев, так чувствительно оттяпавших земли царства несколько лет назад, были умаслены дарами и настроены сражаться против бунтовщиков. Дугдамми поклялся лично убить Гига Мермнадского, что и было сделано несколько лет спустя, правда неизвестно, был ли тот сражен его рукой, либо просто заколот безымянным воином на улицах города Сарды. Если помните, там была дичайшая возня – увидев её, было невозможно удержать в желудке завтрак дольше пяти секунд. Ну, вы поняли, да? Еще антисанитария и отвратная местная кухня. В общем, крайне не советую для посещения. Поэтому, в Желязны ли искать ключи к произведениям? Ой, вряд ли =)

Виктория: Все ли участники вашей команды увлекаются творчеством этого писателя и котируют его творчество?

Сергей: Вот в плане литературы и у меня единомышленников нет, тут я одинок.

Алексей: А если сравнивать, то почему Желязны лучше, чем, скажем, Лем, Шекли, Хайнлайн или Стругацкие? Можете привести свои веские аргументы?

Сергей: Мне кажется, что сравнивать Желязны, Лема, Шекли, Хайнлайна и Стругацких на предмет того, кто из них лучше лишено всякого смысла. Что лучше – Fender Stratocaster или Gibson Les Paul? Каждый из них, и из писателей, и из гитар, – лучший или лучшая в своем роде. О чем тут еще говорить.

Виктория: Какие трудности у вас были при подготовке и записи вашего дебютника? Всё ли в итоге вышло так, как задумывалось?

Сергей: Все трудности были связаны с донесением до звукорежиссера позиций автора, как это зачастую и бывает. Получившееся звучание треков отражает то, какими они задумывались, тут претензий нет, остается только научиться играть на гитаре, но это пустяки, как мне кажется.

Алексей: Над каким из треков пришлось больше всего попотеть и потрудиться?

Сергей: Наверное, над заглавным треком – «Awakening», особенно, в плане различных клавишных. Я сидел дома часами и подбирал в проекте различные сочетания звучания синтезаторов, потом сохранял плагин на дорожке и записывал каждый отдельно взятый трек клавиш в формате wav, с которым мы дальше работали на студии для его максимального оживления.

Виктория: Есть ли такие композиции на вашем альбоме, которые так трогают вас за душу, что всё внутри просто переворачивается? Какой трек по Вашему мнению тянет сейчас на такой стопроцентный хит?

Сергей: Это не мне решать =)

Алексей: Что такое “кофейный камень” и стоит ли какая-то особая интересная история за треком “Like A Coffee Stone”, кстати, моего любимого трека с диска?

Сергей: Сам трек посвящен Крису Корнеллу, покинувшему наш мир не так давно, но признаюсь, написан он был еще до его смерти, просто так кошмарно сложились обстоятельства, что вместо непосредственной отсылки к первоисточнику получилось, по сути, прощание с человеком.

Название долгое время крутилось у меня на языке, но прозвучало впервые при совершенно случайных обстоятельствах – я чистил кофеварку, которой кто-то воспользовался, но почистить забыл, а потом пришли к власти коммунисты и запретили все, кроме чайного листа и цикория. Кофе хотелось – жуть как, поэтому я бесстрашно пытался извлечь из недр кофемата остатки того, что в нем заваривали когда-то, в тот момент мне искренне хотелось верить, что это был именно кофе. После энной неудачной попытки прочистить забитую трубку, из которой должен был капать кофе, но чего никак не происходило, я в сердцах сказал что-то наподобие: «Дурацкий кофейный камень, что же за нехороший человек тебя выдумал, и доколь ты еще будешь отягощать мое бытие своей бессмысленной экзистенцией». По факту, разумеется, я сказал совершенно другие слова, но смысл, думаю, вам понятен.

Виктория: Как у вас обстоит дело с задумками по поводу клипов и нет ли желания снять видео на трек с вашего дебютника, и если да, то может, раскроете секрет - на какую песню он будет?

Сергей: Скажу честно – я всю голову себе сломал этим клипом. Последней версией моего видения событий был мультипликационный ролик, а не полноценное видео, поскольку клипами в стиле «Вот я, а вот моя группа на репетиционной базе, дж-дж, туц-туц, цветной фильтр, фильтр, черно-белое видео, камера на голове грифа, проезд камеры мимо барабанов, опять я, конец» завалены все ресурсы. Такие клипы не несут в себе ничего, кроме того, что у его режиссера, если он и был, крайне примитивный подход к изготовлению видео-контента и посредственный вкус. В случае же с мультипликацией, мы не ограничены ничем, кроме фантазии, а разве это не есть подлинное творчество, не отягощенное никакими условностями и рамками? Вот тебе музыка, вот тебе текст, вот тебе история в картинках – соединяй, додумывай, представляй, будь частью происходящего. Я практически на сто процентов уверен, что это будет трек со следующего альбома.

Алексей: И уже есть какие-то задумки-идеи по поводу такого клипа?... Всё будет происходить на другой планете, в кадре будут гуманоиды и звездолёты?

Сергей: Нет, я думаю, что психоделичная мультипликация в стилистике «роуд-муви» будет достаточным образом визуализировать авторский замысел. Говоря проще, «on the road again».

Алексей: Если клип всё-таки будет, то будет ли он иметь сюжет или станет просто набором атмосферно-визионерских картинок-иллюстраций, подходящих по настроению к музыке?

Сергей: Что видит человек, когда бредет сквозь мультивселенную к той точке, которая его зовет? Увидим.

Виктория: Есть ли у вас уже наработки для следующего альбома? Будет ли он похож на дебютник или не обойдётся без изменений?

Сергей: В настоящий момент значительная часть вещей на альбом уже отрепетирована. Пока мы записывали дебютный альбом, я параллельно писал материал на второй, осталось только определиться с количеством треков, которые мы хотим на нем увидеть. Могу сказать, что альбом будет жестче, в нем будет чуть меньше разброда и шатания в плане стилистической принадлежности треков, но это будет старое доброе ультра… рокоблудие, я хотел сказать.

Алексей: Вокальные композиции стоит ждать или тут совсем без вариантов?

Сергей: Мне кажется, что если мы соберемся делать альбом, то так на нем и напишем «Теперь и с вокалом», а пока продолжаем заниматься треками в уже выбранном направлении.

Виктория: А как проходят ваши репетиции? Серьёзно вы относитесь к этому процессу - как к работе или позволяете себе иной раз расслабиться и подурачиться?

Сергей: Все на удивление прозаично – мы заранее договариваемся о том, какую вещь разбираем, продумываем и придумываем свои партии (я, например, обычно вынужден просто сидеть и подбирать свою же вещь, поскольку за тот период времени, который проходит с момента ее написания до разбора, я иногда успеваю напрочь все позабыть), а за время репетиции стараемся максимально плотно собрать то, что у нас получилось в одну композицию. Дурачимся, понятное дело, как можно играть рокоблудие и не дурачиться? Бывает ударник и басист какой-то сложный кусок делают, говорят о всяких высоких материях, слабых долях, смещениях и пр., пытаются попасть друг в дружку, а я тихонько к ним подойду, да начну наигрывать музыкальную тему из сериала «Солдаты» - серьезность, как рукой снимает, не поверите)

Алексей: Случается ли, что идея песни приходит к вам во время совершенно случайного джема, совместной импровизации и насколько вы цените порядок в жизни и творчестве?

Сергей: Конечно, и такое случается, но большую же часть материала я пишу у себя дома и сбрасываю для ознакомления парням. Любой нормальный рабочий процесс я вижу достаточно упорядоченным явлением – все знают, что они делают, почему и для чего.

Виктория: Группа для вас – это хобби или дело всей жизни? Смогли бы вы рискнуть и бросить свою основную работу, если ваша команда начнёт постепенно раскручиваться и приносить более-менее сносный доход или всё-таки "бережёного Бог бережёт" и лучше иметь страховку?

Сергей: Доходы мне, да и всем нам, приносит не музыка, поэтому, однозначно, это – хобби. Своим основным делом, юриспруденцией, я буду заниматься всегда, вне зависимости от того, настигнет ли нас призрачное эхо успеха или нет, только по причине того, что мне нравится быть юристом. В противном случае, что же это за работа такая, которая тебе не приносит удовольствия, и которую ты готов бросить?

Алексей: По поводу своей мирской работы-трудозанятости вы уже упоминали в других интервью, а влияет ли ваша повседневная работа на творчество в рамках группы?

Сергей: Нет, это настолько два разных мира, что я до сих пор удивляюсь, как у них получается сочетаться в рамках одного меня.

Виктория: Для чего вы сочиняете и записываете свою музыку? Есть ли какой-то особенный посыл в этом, какая-то идея и тайный смысл или это просто зов души?

Сергей: Я думаю, что тут все проще. Это мой персональный Омут памяти или просто кладовка, куда я при помощи музыки или прозы переношу свои воспоминания и переживания. Иначе голова начинает разрываться от обилия информации. Я уже упоминал, что некоторые вещи приходится сидеть и подбирать, поскольку зачастую после написания композиции я сразу же ее забываю.

Алексей: Как считаете, способна ли хорошая гитарная музыка спасти мир или для музыки это слишком сложная задача?

Сергей: Все получится, ведь где-то посередине между задачами насаждения хорошего вкуса среди населения и снятием котят с деревьев гитарная музыка определенно имеет своей целью спасение мира и всякое такое.

Виктория: А если Вам вдруг предложили бы отправить в шатле вместе с другими гостинцами от человечества в дар инопланетному разуму один свой трек, то какой трек Вы бы выбрали для этой цели?

Сергей: О_о Думаю, что наш кавер на “I’m blue” Eiffel 65. Там мы говорим примерно на одном языке с вероятным инопланетным разумом.

Алексей: Кстати о тайных смыслах. Какое отношение имеет к культовому роману Оруэлла ваша композиция “1984”, это попытка проиллюстрировать с помощью звуков атмосферу тотального контроля и всеобъемлющей серости?

Сергей: В первоначальном виде, на стадии демо-записи, эта композиция действительно непосредственно была связана с Оруэллом и была им мне «продиктована». В дальнейшем вещь стала обрастать ходами, поменялась аранжировка и тот дух бунтарства, присущий оригинальной версии, как-то поутих, словно композиция немного повзрослела, что ли. В ней по-прежнему присутствует скорость и напор, но нет того бесчинства, призывающего освободить бушующую силу, долженствующую разнести в щепки всю серобуднесть и открыть дорогу в дивный новый мир. Мысль, посыл трека были не о режиме и не о взирающем Большом Брате, а о том, что с ними нужно сделать, причем как можно скорее, пока такой образ жизни не вошел в привычку, как, к сожалению, у нас уже произошло, скорее так.

Виктория: Присутствует ли у вас некий оттенок самодовольства по поводу того, что ваши треки продержались аж 10 недель в числе сильнейших на радио Компот FM и как сами оцениваете этот факт?

Сергей: Очень иронично, спасибо за вопрос. Это, конечно, замечательное событие, что мы попали в ротацию на радио и даже смогли потягаться с другими исполнителями, но является ли это генератором самодовольства? Думаю, что нет, не совсем подходящее определение для вызванных эмоций. Приятно ли мне? Конечно! Доволен ли я? Без сомнения! Самодоволен ли я? Абсолютно, но не благодаря «Компоту» =)))))

Алексей: Необходимость бороться за ротацию, за лайки, за место в “умной ленте” вас напрягает или вы воспринимаете всё это просто как часть жизни и её особенности?

Сергей: Реальность такова, что для того, чтобы просто оставаться на месте нужно очень быстро шевелить ногами. Если необходима активность в социальных сетях, то почему бы и нет? Уже давно прошло то время, когда на любую группу можно было посмотреть исключительно на их концерте, поэтому присутствие в социальных сетях и своеобразные состязания между привлечением большего внимания аудитории – скорее, данность, чем исключение из правил.

Виктория: Собираетесь ли в ближайшем будущем участвовать ещё в каких-то конкурсах или вы, быть может, уже подали заявку на участие в каком-нибудь из них?

Сергей: Летом, надеюсь, мы попадем в ротацию еще одного радио, думаю, там будут подобные конкурсы. Да и вообще, мы стараемся не стоять на месте и развиваться при каждом удобном и не очень случае.

Алексей: Что у вас в ближайших планах и планируете ли уже летние отпуска?

Сергей: Сейчас мы запускаем экспериментальный (а какой еще?!) видео-проект, полагаю, что во второй половине мая будет релиз дебютного выпуска. На конец лета намечено начало студийной работы над вторым альбомом. Это был, разумеется, секрет, поэтому я его так вам спокойно выбалтываю. Отпуск? Дальше видно будет.

Виктория: На какой ноте вам хотелось бы закончить это интервью?

Сергей: На оптимистичной, наверное. Мир российской музыки развивается, даже несмотря на обилие кавер-коллективов, каждую неделю кто-то выпускает крайне достойный трек/EP/альбом. Времена, когда на всю страну было пятнадцать-двадцать коллективов, плохо исполняющих наполовину позаимствованные вещи, слава богу, ушло, спасибо интернету, кстати, и в последние лет десять появилось большое количество разноплановых команд играющих головокружительно крутую музыку. Кто б что ни говорил, но за последнее время рок-музыка в России сделала большой шаг вперед в плане качества звучания и уровня исполнительского мастерства музыкантов.

Алексей: Ваши финальные слова тем, кто нас читает?

Сергей: Предлагаю юридические услуги, дорого, надежно, качественно. =)))))))))))

Всем удачи, слушайте хорошую музыку, избегайте благ бесплатной медицины и государственной службы. Пока-пока!

Алексей, Виктория: Спасибо за интервью!

Алексей “Astarte Eel” Иринеев, Виктория “Caracal” Озёрная