ИНТЕРВЬЮ

“Уводя все дальше в пучины неизведанного” Интервью с группой Mephisteria

Для любителей мистики и мифов есть отличная новость – в самом начале этой календарной весны краснодарский симфо-дэт-коллектив Mephisteria отправляется в южный тур, в ходе которого посетит Волгодонск, Азов, Белореченск и Минеральные Воды. Если вы уже видели их клип “Bloodlust”, то наверняка и так уже взяли группу на заметку и подумываете о том, чтобы присоединиться к их симфонично-готичным ритуалам, ну а если нет, самое время сделать это прямо сейчас и посмотреть, что имеют сказать нам участники состава в этом интервью.

Алексей: Приветствую, Mephisteria! Давайте знакомиться, что вы за коллектив, как собрались вместе, что играете и почему вас стоит послушать?

Привет, Алексей! Мы группа Mephisteria (Сергей, Артём (гитара), Олег, Владимир, Артём (барабаны)).
Сергей: Идея основать метал-коллектив появилась ещё в далеком 2013 году. Тогда же появились первые наработки для будущих песен. А в 2014 состав пополнился первыми участниками. Годы шли, люди менялись, пришлось потратить много времени на подбор оптимального состава, но это того стоило.
Играем мрачный и мелодичный метал. В наших песнях мы стараемся передать особую атмосферу, которая вдохновляет нас, и уникальна для каждой песни.

Виктория: Здравствуйте! Что означает ваше название? У меня, например, сразу возникла ассоциация со словами "мистерия" и "мифы"... Кто придумал имя для команды, и при каких обстоятельствах это произошло?

Сергей: Здравствуйте Виктория! Название придумал я. В него была вложена идея переплетения реального мира и его темной стороны, с примесью мистицизма.

Алексей: мистерия, фантасмагория, истерия…..мефистерия… как вам такой ряд ассоциаций и насколько всё это про вас?

Олег: Из трех выше перечисленных терминов, одним боком нас касается мистерия.  А вообще Мефистерия - это про нас! J

Виктория: Про истерию интереснее всего: вы по жизни сами-то спокойные или любите-таки побуянить и оторваться на всю катушку?

Олег: Истерия к нам не относится, так как мы по себе довольно спокойные люди. Но вот в нашу музыку и концерты, мы вкладываем всю нашу неистовую энергию и ярость.

Алексей: А как у вас на концертах дело обстоит, чего больше – истерии, мистики, мистерий или просто гитар, баса и барабанов?

Артём (барабаны): Наши концерты сопровождаются плотным гитарным звуком, ревущим басом, рычащим вокалом и ритуальными барабанами. Также всё это сопряжено с танцами, угаром и слэмом.

Виктория: И мистика вам вообще присуща по жизни? Как вы к ней относитесь и привносите ли в группу какие-нибудь свои особые ритуалы и приметы (например, не щёлкать семечки перед выступлением)?

Артём(гитара):Так как в нашей музыке часто звучат темные мотивы, прямо или косвенно текст песен либо сам мотив мелодии отдает чем-то мистическим, потусторонним. И в жизни я также с этим сталкиваюсь, в большей степени в творческом процессе. Когда я пишу очередную песню, у меня перед глазами стоит картинка, это может быть сюжет легенд, мифов, каких-то страшных историй. Все это реализуется в мелодию. В повседневности у меня все как у людей: работа, быт - мистического в этом мало.
По поводу ритуалов, ничего против не имею, но чего-то подобного у нашей группы нет. В приметы не верю, выступление зависит в основном от готовности музыкантов, психологического настроя, но никак не от ритуалов. Мы можем слегка ударить по плечу, пожелать удачи, подбодрить. Как мне кажется, поддержка в группе очень важна, от добрых слов перед выступлением никогда хуже не бывает.

Алексей: К Мефистофелю ваша группа совсем не имеет никакого отношения или без влияния Гёте не обошлось?

Сергей:  Да, без влияния данного произведения не обошлось.  Именно оно отчасти навеяло мне видение темной стороны нашего мира.

Виктория: А что случилось с Serpentine Offering и почему решили переименоваться? Не думаете ли, что хрен редьки не слаще, и ваше нынешнее имя не сильно более запоминающееся, чем прежнее?

Сергей: Да ничего не случилось. После раздумий мы пришли к выводу, что старое имя не может полностью охарактеризовать нас так, как мы этого хотим. Поэтому было решено открыть новую главу в нашем творчестве.

Алексей: Как вы могли бы определить с помощью трёх слов, что такое Mephisteria?

Артём(гитара):  Мифическое и таинственное нечто!

Виктория: Недавно вы выложили фото своего обновлённого состава. Расскажите, что за перемены произошли, кто ушёл и кто пришёл, что новый участник привнёс в группу и станет ли он участвовать в  написании нового материала?

Сергей: Откололась часть состава в лице ударника, ритм-гитариста и бас-гитаристки. Им на смену пришли более заинтересованные в данном направлении музыки люди, которые готовы посвящать группе большую часть своего времени. Мы уже совместно работаем над новым материалом.

Алексей: Есть ли какой-нибудь посыл, который вы стараетесь донести до своей публики? И, как вы считаете, хорошо ли у вас это получается - быстро ли слушатели его воспринимают и легко ли такое взаимопонимание даётся обеим сторонам?

Артём(гитара): Все то, что мы доносим, это всего лишь одна точка зрения из множества других. Я не могу быть сам до конца уверен в том, что люди понимают, о чем идёт речь. Истина — это что-то такое настолько идеальное и настолько сложно достижимое.
Я прошу людей воспринимать все очень критически, думать о том, насколько это им близко и правильно после того, как человек это все у себя в голове как-то обработал, ответственность за свои идеи он несет сам! (улыбается)

Виктория: Уже на носу ваш тур (5-8 марта). Как проходит подготовка, всё ли слаженно и безукоризненно?

Артём (барабаны): Это будет интересный опыт. В этом туре будем использовать новое для нас оборудование. По большей части всё готово, осталось доработать нюансы напильником

Алексей: Общая проблема концертов тяжёлых и не самых именитых команд это слабая посещаемость, а вас ещё, в довершение ко всему, пытаются и деморализовать в комментах, рассказывая о двадцати алкоголиках, которые в лучшем случае могут подтянуться на гиг в Азове, что думаете об этом?

Олег: Мы осознаем суровую действительность и абсолютно спокойно к этому относимся. Будем рады видеть каждого, кто придет наши концерты.

Виктория: А почему стоит пойти на ваш концерт и что такого особого и интересного происходит у вас вживую?

Владимир: Мы гарантируем хорошую атмосферу и море драйва на наших концертах. Также это повод сходить в бар, увидеться с друзьями, выпить пива. J

Алексей: В этот раз в марте будут какие-то особые сюрпризы и эксклюзивности, что-то такое, чего никогда у вас не было на шоу раньше?

Сергей: Мы запланировали несколько прикольных конкурсов, чего не делали ранее. Ну и исполним новые песни.

Виктория: Каверы, попурри из всем знакомых хитов тяжмета или ещё не реализованные, совершенно новые треки планируются?

Сергей: В марте будет исполнено несколько новых песен. Над ними мы работали уже в новом составе, будет интересна реакция публики. Также исполним одни «кавер».

Алексей: А как насчёт элементов шоу, костюмов и пиротехники? Как считаете, что-то из этого уместно на концертах Mephisteria?

Артём(гитара):  Несомненно, мы хотим сделать каждое наше шоу эффектным, запоминающимся. Да, костюмы и пиротехника это хорошее дополнение выступлений, но не могу сказать, что это наш вариант. Хотелось бы, чтобы на людей оказывало влияние исключительно наше творчество, а не внешний вид. В тоже время, я не могу исключать, что когда-нибудь мы к этому придем – цельному, завершенному образу нашей группы, какому-то конкретному имиджу. А сейчас, мы все еще в творческом поиске. Поэтому, внешний минимализм и многогранная музыка)

Виктория:…..а как насчёт небольших эро-элементов?

Сергей: Эро-элементы не подходят по смыслу к нашему творчеству. Да и фанатами Umbra et Imago и иже с ними мы не являемся J

Алексей: Будет ли каким-то особенным концерт 8 марта? Какой-то особый супер-спешл для прекрасной половины человечества случится?

Владимир: Для прекрасной половины человечества будет интересный метал-интерактив. Сам концерт, конечно же, будет посвящен всем прекрасным женщинам.

Виктория: А сами будете отмечать 8 марта и вообще – как у вас с алкоголем и “отмечаниями” в ходе концертов? Допинги случаются или предпочитаете всё делать и играть в светлом уме и трезвой памяти?

Артём (барабаны): Во время выступления мы не употребляем алкоголь. Бокал пенного можем позволить себе лишь после выступления.  А 8-е марта мы отметим 9-го, вместе с любимыми дамами в солнечном Краснодаре.

Алексей: А сколько всё-таки человек должно придти на концерт, чтобы вы играли, и гиг не был отменён?

Сергей: Это зависит от местных условий, но мы готовы играть для каждого целенаправленно пришедшего слушателя.

Виктория: Доводилось ли вам уже играть в тех городах и в тех местах, куда вы поедете со своими инструментами в марте? Как впечатления и чего ждёте от Волгодонска, Азова, Белореченска и Минеральных Вод сейчас?

Артём (барабаны): В этих городах ранее не играли. Ждём уютной метальной атмосферы, ну и людей на наших выступлениях J

Алексей: Если прямо сейчас кто-то мучительно колеблется между тем, чтобы идти на ваш гиг в марте или не идти, как бы вы могли убедить его сделать правильный выбор?

Владимир: Процитирую одного хорошего человека: «Хватит сидеть дома, на пенсии посидите…»

Виктория: Что лучше всего приносить с собой на ваши выступления: деньги, алкоголь, знакомых и друзей, хорошее настроение, памятные подарки для участников группы или, может, что-то ещё?

Сергей: Всё выше перечисленное уместно на наших концертах. Каждый выше упомянутый элемент подарит нам огромный заряд энергии и позитива, который мы, в свою очередь, вернем слушателям сторицей.

Виктория: Вы сняли свой дебютный клип. Как вам процесс? Довольны ли результатом?

Сергей: Это был интересный опыт. “Bloodlust” получился мрачным и драйвовым, как мы того и хотели. И на одном клипе мы явно не собираемся останавливаться J
Очень понравилось взаимодействие со всеми участниками процесса. Актёры выкладывались по полной, за что мы им очень благодарны. Особенно признательны оператору и монтажеру Даниилу Грицкевичу (@just_ice_film)

Виктория: А альбом когда планируете выпустить? И будут ли ещё синглы, превьюшки до выхода полноформатника или сразу жахните лонгплеем?

Сергей: Работа над альбомом ведется, до его выхода планируется реализация синглов и возможно EP, раскрывающие творчество группы в несколько ином свете.

Алексей: Как бы вы сами описали готовящийся диск? Что это будет и с чем его стоит принимать?

Сергей: Будет нечто глубокое и атмосферное, пробивающие человеческое сознание, уводя все дальше в свои пучины неизведанного.
Бокал красного вина будет приятным дополнением к прослушиванию J.

Виктория: И напоследок такой вопрос: есть ли у вас какая-то особая "фишка" по покорению слушателей? Стараетесь ли вы понравиться аудитории или ведёте себя естественно и непринуждённо, справедливо полагая, что нужно в первую очередь быть собой, а нужный слушатель найдётся сам?

Артём(гитара): Я всегда стараюсь быть собой и максимально естественно, без вычурности в движениях и поведении. Фальшь в манере поведения, в музыке, игре всегда будет заметна. Не вижу смысла пытаться быть тем, кем ты не являешься. Попытки показаться лучше, чем ты есть, зритель не оценит. Кому-то понравится творчество группы, а кому-то нет. Поэтому я согласен, что нужный слушатель найдется сам.

Алексей: Каким образом будем выруливать на финишную прямую и с какими словами вы хотели бы обратиться к тем, кому могла бы быть интересна ваша музыка и ваша группа?

Mephisteria: Спасибо всем тем, кто нашли немного времен и прочитали данное интервью. А также тем, кто слушает нашу музыку и поддерживает нас!
Слушайте метал, оставайтесь на волне. И… Не простужайтесь!

Алексей, Виктория: Спасибо за интервью!

Алексей “Astarte Eel” Иринеев, Виктория “Caracal” Озёрная

“Писать о личном - сложно!” Интервью с Utburd.

Не так часто в наше время появляются интервью с метал-музыкантами, в которых затрагиваются какие-то по-настоящему глубокие темы и серьёзные вопросы. Кто-то скажет, что это и не нужно, но мало кто станет отрицать, что читать в разных интервью с разными группами буквально одни и те же, буквально под копирку повторяющиеся вопросы и ответы про пьянки, творческие планы и крышесрывающие риффы актуального лонгплея уже порядком поднадоело. Словом, сегодня перед вами большое интервью с человеком, который имеет убеждения и принципы и может связно их выражать, а кроме всего прочего ещё и пишет очень неплохую музыку. Встречайте – на связи Tuor, он же Виталий, лидер и единственный участник северного дарк-блэк-проекта Utburd, у которого совсем скоро выходит очередной полноформатный альбом! Две первые части нашего с ним разговора, так или иначе связанные с идеологией коллектива, были опубликованы у нас на ASTARTA в октябре 2018 года, а сейчас перед нами две заключительные части, в которых вас ждут обстоятельный рассказ о творчестве Лавкрафта и живая беседа о проблемах тяжёлой музыки в нашей стране.

Часть III. Проблемы тяжёлой и некоммерческой музыки в России XXI века

Алексей: Приветствую, Виталий! Как бодрость духа и чем занимаетесь в настоящий момент?

Tuor: Приветствую, Алексей. Большую часть времени с выхода релиза жил в режиме работа-дом-работа. Моя профессия отнимает большую часть времени. От этого еще больше ценишь моменты, проведенные с семьей. К счастью, время между релизами не проходит зря. В голове накопилось много материала, который в конце концов начинает обретать форму. На настоящий момент записаны шесть композиций. На очереди ещё одна-две. По большому счёту основной костяк, скелет альбома готов. Я уже отчетливо вижу, как он будет выглядеть.

Алексей: Будет ли новый альбом концептуальным и если "да", то какой теме он будет посвящён?

Tuor: Да, альбом определенно будет концептуальным и целостным. Связывающая тема будет присутствовать на всём его протяжении. Я долго думал, о чем можно рассказать. Всё, что я читал или смотрел, о чем думал если цепляло, то не надолго. А то, что не может удержать внимания впоследствии станет вымученным. Мне этого не надо. В какой-то момент меня крайне заинтересовала тема исследования Антарктиды и первых экспедиций. Со всеми её сопутствующими мифами и предрассудками, мистикой и гнетущей неизвестностью перед таинственным холодным континентом. Причем, альбом затронет не первые плавания Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева, исследовавшие береговую линию. Это будет скорее симбиоз историй похода Джеймса Росса на кораблях «Эребус» и «Террор» и рассказов Эдгара По «Повесть о приключениях Артура Гордона Пима», приправленный Лавкрафтовскими арктическими ужасами. Так что холода и полярной тьмы на альбоме ожидается предостаточно.

Алексей: Ждать ли на новом диске музыкального и лирического продолжения "The Horrors Untold" или новый альбом станет новой главой в развитии Utburd и новой ступенью эволюции проекта?

 Tuor: Это будет и продолжение, эволюция. Музыкальная составляющая, как и лирическая должны развиваться. Топтание на месте не для меня. Композиции останутся такими же длинными и многослойными. Работа еще ведется. Новые идеи приходят постоянно и то, что записывалось месяц назад, после нового прослушивания наталкивает на новое прочтение.

Алексей: Анонс обещает заупокойную лирику, стоит ли думать, что мрака и черноты на новом диске будет больше, а христианские мотивы отойдут в тень или вовсе сгинут?

Tuor: Это скорее фигура речи, хотя писать о страданиях и смерти все так же интересно. Мрак и чернота будут присутствовать исключительно как композиционные составляющие. Как и раньше, я стараюсь не углубляться в лютую чертовщину. Романтическая мистика и холодный ужас – вот это больше по мне. Христианские мотивы тоже, думаю, сохранятся. Может, не в таком очевидном проявлении, как раньше, но атмосфера будет присутствовать. И это не потому, что я стремлюсь впихнуть в мою музыку всё, что заблагорассудится. Я всё-таки этим живу, и проявления христианства так или иначе влияют и на творчество. Это может кому-то не нравиться, кто-то считает такую позицию моветоном по отношению к музыкальному жанру. Но это моё прочтение, мои мысли и моё право на творчески-комфортные для меня изыскания.

Виктория: Как вам кажется, актуально и круто ли быть метал-музыкантом в России? Насколько, по Вашему мнению, андеграундный дарк-блэк в конце десятых годов XXI века интересен и важен для российского слушателя?

Tuor: Здравствуйте, Виктория. Насчёт актуальности – это сложный вопрос. Зависит от того, с какой точки на него посмотреть. Со стороны обывателя – ничего не изменилось, мы как были странными фриками в этой стране, так ими и остались. Со стороны музыкальной индустрии…в России, с её почитай 30-ти летней историей русского рока, метал только начинает набирать обороты, а индустрия продакшена сейчас пытается подстроиться под нахлынувшую волну разнокачественной тяжелой музыки.

Круто ли? Конечно круто. Быть творческим человеком, будь то метал-музыкант, поэт, или художник – это всегда круто. Эти люди умеют из аморфной чувственной идеи сделать что-то материальное, что затронет чувства других. Это некое общение на совершенно ином, невербальном уровне.

Дарк-блэк и вообще стили, к которым можно подставить «дарк» сейчас набирают актуальность. Западная сцена давно уже обзавелась культовыми командами в этих поджанрах. Мы, как это часто бывает, в хвосте. Но, надо сказать, что скорость возникновения отечественных команд и качество их материала радует. Возможно из-за того, что технология звукозаписи теперь доступна чуть ли не каждому и нет потребности копить кучу денег на студийную запись. У людей появился шанс выразиться, коим они и пользуются.

Хотя это имеет и обратную сторону. Команд возникает много, но по-настоящему оригинальных, увы, катастрофически мало. Порой включишь что-то новое из отечественного металла, а там просто наглое копирование. Вот прямо целыми фразами, а-то и мотивами. Это близко к плагиату. Все-таки нужно стараться делать что-то своё.

Алексей: ещё в начале нулевых народ стал обращать внимание на то, что блэк, да и вообще экстремальная музыка мельчает: сатанинские клише становятся просто шаблонами, а дух, горение, огонь из ультимативного металла уходят. Можете согласиться с такой позицией и таким взглядом?

Tuor: Да, отчасти это конечно же так. Если смотреть со стороны ортодоксального металхэда. Канон и вот это вот всё. Но по мне, так это эволюция. На экстремальной сцене осталось достаточно проверенных команд, которые рубят бескомпромиссную богохульщину и, очевидно, слушателю их хватает, раз больше никого на сцене не возникает. Исключение, конечно же, финская сцена, там постоянно возникают тру-блэк cvlt банды. Остальные команды, начинавшие с сатаника, или только пришедшие на сцену уже не гонятся за идеей и жуткими образами. Они пошли по пути усложнения творческой составляющей своих композиций (с исполнительской точки зрения тру-блэк простая музыка). У кого-то это выходит успешно, кому-то, субъективно, не стоило этого делать, но тем не менее, это очевидный рост в плане качества материала и разрастание вширь музыкальной и лирической составляющей группы.

Виктория: Сейчас ничего не запрещено, железного занавеса давно нет, можно развиваться и музицировать сколько душе угодно. Как Вам кажется, почему в большинстве своём российские слушатели тяжёлой музыки настолько безынициативные и вялые?

Tuor: Потому что у нас нет культуры слушания музыки, особенно подобного плана. Проще говоря – мы не знаем, как себя вести. Могу сказать, как организатор метал-феста в своем регионе, и как человек, посещающий зарубежные фестивали – это огромная культурная пропасть. Скандинавы, например, да и весь остальной мир, давно выстроили культуру поведения как на концертах, так и на потребительском поприще. Они готовы отдавать деньги за творчество, поддерживать музыкантов, покупать альбомы и все остальное, культурно отрываться, меситься, и при этом все довольны. У нас же страна торрентов и повсеместной халявы. Если альбом, то скачан с обменника, если на концерт, то по проходкам. Некоторые даже вести себя на концертах не умеют. Для других же слэм на фесте – дикость, обязательно найдётся какой-нибудь шкаф, который «пришел на концерт музыку слушать, а вы тут мош какой-то устроили».

Алексей: Как считаете, должен ли блэк оставаться страшной, пугающей музыкой или его социально-адаптивные формы вполне приемлемы и не противоречат изначальному посылку и задумке жанра?

Tuor: Блэк изначально задумывался как музыка протеста. Только не как панк – политического, а религиозного. Определенно, если команда решила играть чистый блэк «по олдскулу», то они сами установили себе рамки, за которые выйти – значит уже не канон. Сама по себе музыка этого направления, даже исключая сатанинскую составляющую, звучит пугающе.

В современных реалиях умение адаптироваться очень важно. В том числе и в музыке. Аудитория меняется, взрослеет, приходит новое поколение, которому уже не интересен исконный протест и музыканты подстраиваются. Возможно, в каких-то случаях и наступая на горло своим идеям, но музыкант работает для публики, это его хлеб. Так что я считаю, что адаптация здесь не противоречит задумке жанра.

Алексей: а против чего сейчас было бы адекватно протестовать в блэке? Против фарисейства и невдумчивости священнослужителей или против низких зарплат учителей, например, адекватно?

Tuor: социальная несправедливость - это кажется больше удел разномастного металкора. Блэк сейчас удачно бы смотрелся как проверка конфессий и служителей «на вшивость». Если ты выбрал жизнь, связанную со священством, будь добр стать примером благочестия, как для паствы, так и для всего мира. Сейчас же, особенно молодое священство, мне кажется мало ассоциируют свой сан с верой и той ответственностью, которая возлагается его принимая. Эти случаи со священниками в спорт-карах… это недостойно священного сана. Значит человек, его носящий ничего не понимает в своей вере.

Виктория: Как Вы считаете, какое время можно было бы назвать самым удачным для музыкантов и слушателей в нашей стране, и был ли такой “золотой век”?

Tuor: Опять же, смотря для какой аудитории. Для рок-музыкантов и слушателей – это девяностые. Время относительной вседозволенности и свободы самовыражения. Для металлистов, мне кажется, еще не наступил золотой век. Хочется верить, что он не за горами.

Алексей: А что, на Ваш взгляд, больше всего вредит отечественной экстремальной сцене? Какие главные враги у музыкантов экстремальных жанров сейчас и как с ними можно было бы бороться?

Tuor: Вредят люди, которые не понимают жанр и не хотят его понимать. Хотят привязать его к культурной составляющей. Но это не сработает. Нет такой культурной ниши, к которой метал можно сейчас привязать. А если ты не можешь что-то контролировать, значит надо запретить. Вот и начинают высказывать свои «авторитетные» мнения люди из сфер, не имеющих никакого отношения к музыке.

Кроме этого, до сих пор нет стабильной базы продюссирования, промоции и всего остального. Выпускающие метал-лейблы в России в настоящий момент, мне кажется, работают из чистого энтузиазма. И связанно это как раз с вялостью и безынициативностью нашего слушателя. Вот и получается, что Российские экстремальные команды больше известны за рубежом, чем в родном отечестве. Мы до сих пор в андеграунде, в то время как в остальном мире – это огромная индустрия.

Алексей: А из чего проистекает такая вялость и безынициативность именно у российских слушателей, как Вам кажется? Это национальная черта или всё-таки нечто приобретённое, что-то, что можно и нужно менять?

Tuor: Мне кажется, это приобретенная черта. В какой-то момент в стране были упущены понятия об интеллектуальной собственности и защите правообладателей. Сейчас стараются панически что-то быстро изменить, внедрить, ужесточить. Но народ-то уже привык и быстро перестроиться на то, что за всё, что было можно за так, теперь нужно платить, тяжело.

Виктория: Как Вы оцениваете творчество отечественных андеграундных российских команд и западных? Какие отечественные экстремальные группы способны и (что важно) достойны конкурировать с западными?

Tuor: Я не очень слежу за последними новинками обеих сцен. Но могу сказать, что у нас очень много достойных и недооцененных метал-команд, которые порвали бы тот же Bloodstock или Brutal Assault. Но, опять же из-за отсутствия должной промоуции, средств у музыкантов и других препонов, наши не вылезают из клубов. Могу сказать за моих земляков Deva Obida, Town Tundra, Di Mortales, Suspect Under Pressure – более чем достойные команды, которые могли бы представлять Россию на крупных зарубежных площадках.

Алексей: Как Вам кажется, чего не хватает отечественной экстремальной музыке для того, чтобы стать по-настоящему востребованной, выйти из андеграундного гетто и перестать быть уделом ограниченной прослойки любителей? И нужно ли вообще выводить, скажем, интеллектуальный блэк, на широкую аудиторию?

Tuor: Выводить в широкое поле любое искусство необходимо. Экстремальной музыке не хватает опять же грамотного продюссирования, шефства. Сейчас в основном сами команды занимаются организацией своих туров, промоуцией. Это отнимает много времени, сил, и часто приводит к разочарованию в том, что они делают. Нужен грамотный слушатель, который уважает труд музыканта. Нужно понимание, что экстремальная музыка - это тоже индустрия, и она может приносить огромный доход обеим сторонам. И издателям, и музыкантам. В остальном мире ведь это работает. Чем же мы хуже?

Миловзора: В настоящее время представители российской массовой культуры повально одержимы культурой Запада, и многие русские песни, как и треки Utburd, исполняются на английском. Неужели нынешним музыкантам России настолько не нравится родной язык?

Tuor: Приветствую, Миловзора. Тут мне кажется дело в другом. Аудиально русский язык плохо воспринимается и ассоциируется со скримом, гроулом и всем остальным. Есть много групп рычащих на русском, но, например, моему уху это не очень привычно слушать. Английский язык в этом случае более конкретный и привычный.

Опять же английский язык – универсальный. Его поймёт большее количество живущих на планете металхэдов. А так, как мы уже выяснили, что западный слушатель более благосклонен в музыкальной индустрии, то и творения музыкантов направлены по большей части на экспорт. Мои не исключение.

Часть IV. Говард Лавкрафт и “The Horrors Untold”

Алексей: В чём основное отличие актуального лонгплея “The Horrors Untold” от Вашей дебютной “околобогословской” работы? Разница здесь только в форме для выражения идей или отличался всё-таки сам подход к записи?

Tuor: Разница абсолютно во всём. Первая работа была, как вызов себе, смогу или нет потянуть и концепцию лирики, и музыкальную составляющую. Скажу честно, не всё на первом альбоме мне в итоге понравилось, но тем не менее личная работа была проделана большая. Можно даже сказать, что работал на скорость. Сделать быстрее, чтобы показать результат. С «The Horrors Untold» спешки никакой не было. Я перестал гнаться за показателями и отпустил ситуацию. Тексты приходили на ум тогда, когда мне этого хотелось, ничего не вымучивалось. Музыка писалась в спокойной обстановке и довольно быстро. За пару вечерних часов я мог полностью написать весь трек, а потом уже его постепенно допиливать. Так что на второй альбом было потрачено больше времени хотя бы потому, что я себя не подгонял, да и некуда было торопиться.

Виктория: Раскройте секрет, почему Вы решили взять за основу своего творчества именно произведения Говарда Лавкрафта? Возможно ли, что в дальнейшем в репертуаре Utburd появится лирика по мотивам произведений Эдгара По, например?

Tuor: Когда пришло понимание, что пора браться за новый альбом, была идея создать нечто более мрачное, но и более удобоваримое и близкое для слушателя. Как раз в это время я залпом опрокидывал в себя Лавкрафта. Так вот и получилось, что он пришелся очень к месту. Помню, по прочтении «Модели Пикмана» я написал текст слёту, за чашкой чая сразу на английском. Таким текст и попал на альбом – практически без правок. Поэтому можно и о По подумать, или об Артуре Мейчене. Зависит от того, что возымеет отклик.

Миловзора: Передавался ли Вам тот липкий ужас, который сквозит во всех произведениях Лавкрафта, когда Вы писали песни по их мотивам?

Tuor: О да! Безумно здорово было читать Хребты Безумия. Лавкрафт как никто умеет завладеть переживаниями читателя. «Крысы в Стенах», «В поисках неведомого Кадата», практически все его произведения вызывают яркие картины в голове. Нагнетать атмосферу ужаса, прибегая к описанию окружающей обстановки – это то, что Лавкрафт умел делать, наверное, лучше всех. Только «Музыка Эриха Цана» чего стоит. Такое короткое произведение, а картины возникают поистине фантасмагорические.

Алексей: знакомы ли Вы с творчеством других групп, которые обращались за вдохновением к Лавкрафту (например, Dig Me No Grave, Borow, Sagarah) и насколько успешным находите их попытки воплотить с помощью своей музыки идеи и атмосферу произведений писателя?

Tuor: Признаюсь, что не слушал ничего из перечисленного, так что мне тут сказать нечего. Для меня альбом «The Unknown» группы The Vision Bleak – лучшее воплощение творчества Лавкрафта в музыке.

Миловзора: На современной рок-сцене Лавкрафт и другие тёмные темы – излюбленная тема в творчестве метал-групп, ощущаете ли Вы конкуренцию в этом плане?

Tuor: Нет, абсолютно не ощущаю. Каждая группа играет в своем жанре и находит в творчестве Лавкрафта личное вдохновение, а соответственно и выход у каждого оригинален. К тому же, я не стараюсь переплюнуть кого-то или скопировать. Это моё путешествие по мирам Говарда Филлипса, и значит мои личные впечатления.

Виктория: Какой трек с последнего альбома Вам кажется самым сильным и интересным и почему?

Tuor: Лично для меня это два трека. Первый – “Rise of Dagon”, а второй – “He, Who Paint in Red”. Трек “Дагон” открывает альбом, соответственно он задает настроение всей пластинке. Он разнообразен, нетороплив и зловещ. Он получился именно таким, как я его задумывал. Второй трек выбивается из общей концепции альбома. Он более трагичен и эмоционален. Написан под впечатлением от книги публицистки Партисии Корнуэлл - Джек Потрошитель. Она исследует теорию о том, что Джеком Потрошителем мог быть художник Уолтер Ричард Сикерт. Книга меня зацепила.

Миловзора: В рассказах Говарда Лавкрафта большое внимание уделяется давно позабытым языческим культам. А как Вы относитесь к язычеству? Считаете ли Вы его злом?

Tuor: Я стараюсь лишний раз никого не осуждать. Язычество ли это, или иные проявления религиозности. Злом не считаю. Это часть истории человечества и отвергать это только потому, что взгляды людей изменились, глупо. Жили люди, верили в то, что не понимали. Что в этом плохого? Я думаю, мы сами становимся хуже, поливая грязью прошлое.

Алексей: На фото в буклете Вы предстаёте в виде мистика, проводящего нечто наподобие спиритического сеанса, не с Лавкрафтом ли Вы там пытаетесь вступить в контакт и пообщаться?

Tuor: Много времени мы потратили, пока выставлялись для фотосета. Было приобретено около тридцати больших алтарных и маленьких свечей в храме, большая такая вязанка. Книги были старые, сухие. Довольно пожароопасная ситуация, но все прошло спокойно и весело, книги, если не считать восковых следов, не пострадали. На фото я скорее как исследователь, прокладывающий маршрут, нежели мистик. Так что ни с кем я там контакты не налаживаю. Хотя и ваша идея довольно хороша!

Миловзора: Какое из мрачных произведений Г.Л. ближе всего Вам по духу и почему?

Tuor: Наверное, все-таки «В поисках неведомого Кадата». В детстве и юношестве мне часто снились такие вот яркие цветные сны. Полные переживаний и приключений. Да и сейчас иногда снятся. Так что этот рассказ писался как будто специально для таких людей – путешествующих во снах.

Миловзора: Собираетесь ли Вы и дальше писать песни или целые альбомы по творчеству Лавкрафта или для Вас это уже пройденный этап?

Tuor: Пока такой идеи не возникало. Возможно, почему нет. У Лавкрафта масса произведений, с которыми можно работать. Взять хотя бы Древних и их наследие. Только по ним на альбом материала хватит.

Виктория: Станете ли Вы когда-нибудь писать тексты, посвящённые собственным страхам или у Вас таковых не имеется?

Tuor: Каждый чего-то боится. Не иметь страха, значит не знать ценности своей жизни. Писать о личном довольно сложно, ты раскрываешь себя всему миру. К такому я пока не готов.

Алексей: а насколько искреннее и открыто Вы отвечали сегодня на наши вопросы (если оценить искренность и откровенность в процентах, где максимально возможный процент 100, сколько это будет?)?

Tuor: Я старался отвечать максимально честно. Если ты лукавствуешь со своим слушателем, то потом всё равно это выйдет боком. Ложь она такая, накапливается, накладывается сама на себя и потом уже забываешь где кому, о чем солгал. И кто-то точно это заметит. Так что, со спокойной душой могу поставить себе 100% за искренность перед Вами, и своими слушателями.

Алексей, Виктория, Миловзора: спасибо за интервью!

Tuor: Вам спасибо! Слушайте метал, поддерживайте музыкантов и думайте своей головой!

Алексей “Astarte Eel” Иринеев, Виктория “Caracal” Озёрная, Миловзора Б.

“Наша цель - выразить идею и настроение максимально точно и честно” Интервью с Романом Сергеевым (группа Герда)

Дебютный альбом никому неведомой группы Герда стал сенсацией в кругах людей знающих и понимающих – оно и понятно: альбом мощный. Авторы вынашивали свои идеи и концепции более двадцати лет, делали всё в точности так, как требовала душа, а в итоге перед нами диск, в котором русский рок, русский метал, трэш, дум и бардовская песня слились воедино в едином и непротиворечивом порыве, а риффы и мелодии классических Paradise Lost запросто сочетаются с патетикой Тяжёлого Дня и Чёрного Обелиска. Анатолий Крупнов действительно стремился именно к такой музыке и нечто подобное играл на своём гениальном лонгплее “Ещё Один День”, но “Дурак на войне” вышел даже сильнее и глубже, ведь в одном этом альбоме участники Герды показали всю человеческую жизнь с её парадоксами, обломами, надеждами, жаждой смысла и вечности от начала до конца. На связи вокалист, гитарист и автор текстов Герды Роман Сергеев, который в этом первом и единственном на данный момент интервью максимально честно и подробно рассказал обо всём, что связано с деятельностью его группы и обо всех скрытых и тайных символах своего монументального, но живого творения.

Алексей: Приветствую, Роман! Расскажите о своём проекте Герда. Кто входит в состав, куда уходят истоки коллектива, откуда такое название и чему посвящён Ваш альбом?

Роман: Алексей, добрый день! В состав, работавший над альбомом, входят мой старый друг со школьной поры Алексей Авдеев который записал партии баса к половине тем, Дмитрий Ануфриев, который записал партии баса ко второй половине материала и создал все партии ударных, а также является звукорежиссёром и выполнил все работы по записи, сведению и пост-обработке и с которым мы тоже пока работали над альбомом стали добрыми друзьями, ну, а за мной гитарки и голос.

Идея Герды пришла где-то в конце 90-х, тогда же появилось и название альбома и дизайн обложки, но по ряду причин осуществить замысел тогда не получилось. По звучанию он задумывался чем-то вроде «45» Кино, такой бардовский, акустический, практически без электричества. Кстати, несколько тем с той первоначальной версии дожили до дня сегодняшнего, но, правда, в совершенно другом звучании, с другими аранжировками и с изменённым текстом. Это «Выпускник песочницы», «Дурак на войне» и «Пир».

Название Герда пришло как-то само, мне нравится этот образ, он очень человечный. А альбом… Так наверное и не скажешь чему конкретно посвящён… Какой-то строгой концепции не было, как не было и какого-то расчёта, просто приходили идеи и как-то стало совершенно ясно что им надо дать жизнь. Вот с такой целью и была начата работа над альбомом.

Алексей: То есть Вам с самого начала хотелось исполнять именно “человечную” музыку? А как Вы понимаете человечность? Сейчас в нашу цифровую эпоху стало принято говорить о кризисе человечности….

Роман: Да, человечность лежала в основе Герды с самого начала. А как понимаю… Я больше, наверное, по свои ощущениям ориентируюсь: идёт от песни тёплый импульс – значит оно, значит, верно всё.

Алексей: Герда это больше группа или автор идеи + сессионщики? А может компания старых друзей, которые объединились вместе для записи альбома?

Роман: Нет, в данном случае мы были одним целым, то есть именно была группа, причём группа идеальная, мне очень повезло – мы все трое оказались на одной волне, это чувствовалось во время работы, и бас и ударные били точно в цель, у меня были идеи, как и что должно звучать, но и Лёшины, и Димины идеи были куда интереснее моих, поэтому моих идей там практически не осталось, и это очень хорошо. )

А так мы друзья все конечно. )

Влада: Здравствуйте, Роман! Почему Вы решили стать музыкантом? С чего всё начиналось?

Роман : Влада, здравствуйте! Честно говоря, какого-то решения я не принимал, просто однажды становится совершенно чётко понятно что тебе действительно нравится делать, что вдохновляет и радует и как-то само собой оно дальше получается.

А начиналось всё с детства, у нас в доме всегда была музыка – папа играет на гитаре, он закончил музыкальную школу по классу гитары, потом у них была группа, исполнявшая в основном песни Битлз, Роллинг Стоунс, Дорз и немного своего материала, называлась Гализоны (это люди предсказывающие будущее по пению птиц). У нас в доме всегда звучали записи этих групп и многих других. Именно папа помог нам с братом сделать первые шаги на гитаре. Мы разучивали классику рока, плюс некоторые классические этюды и это заложило фундамент, дало понимание что и как устроено и работает. Первые гитары наши у нас появились тоже благодаря нашим родителям, нам вообще очень повезло с родителями, они всегда поддерживали наши начинания и помогали добрыми мудрыми советами, к которым мы конечно тогда не всегда прислушивались. ))

Ну, а потом мы подросли, стали активно интересоваться музыкой, что-то сами сочинять, первые школьные группы, ну и так оно как-то и пошло дальше.

Виктория: Доброго времени суток Вам, Роман! Ваш диск звучит очень увесисто, мрачно и по-думовому, но в то же время не кажется архаикой. А как Вы сам можете охарактеризовать музыкальный жанр альбома и как считаете, кому стоит рекомендовать такую музыку в первую очередь?

Роман: Виктория, приветствую!  Какого-то строго очерченного стиля я не придерживаюсь, использую обобщающий термин рок, который тоже конечно условность, как и многие термины, но приходится иногда как-то называть ту музыку, которую мы играем, ну, гитары есть, эффекты перегруза есть, ну, пусть рок будет. Играть в каком-то одном стиле мне тесновато и скучновато, поэтому на альбоме есть и метальные моменты и совсем не метальные, в общем, так интереснее.

Влада: На какого слушателя ориентирована Ваша музыка? Когда Вы сочиняли и записывали песни, вошедшие затем на альбом, Вы представляли себе Вашего идеального слушателя?

Роман: Я думаю, что это в первую очередь люди открытые для разной музыки, те которые и русский рок могут послушать, и тяж. мет., и фолковые штуки какие-то… Наверное, так. Идеального слушателя не представлял, но предполагал что в основном это, наверное, будут люди моего возраста, звучание альбома ближе к тому, что мы слушали в своё время.

Алексей: А как насчёт такого описания Тяжёлый День + Paradise Lost? И что вы думаете в целом о советском металле? Какие из советских метал-групп в большей степени повлияли на Вас как на автора и композитора?

Роман: Да, можно вполне и такую схему использовать. К нашим группам тяжёлого рока отношусь с теплом и уважением, у них есть своё уникальное и узнаваемое звучание, своя атмосфера очень мне близкая.

О влиянии сказать трудно, всё, что я слушал, так или иначе повлияло, но могу отметить сборник «Monsters of Rock USSR» который до сих пор является одним из самых любимых мной релизов тяжёлой музыки вообще, а соло из темы «Ten Holy Jolly Years» группы E.S.T. для меня является эталонным. У нас вообще очень талантливые музыканты.

Виктория: Каково Ваше отношение к русскому року? В некоторых песнях с альбома возникает сильное ощущение рок-н-ролльности, в «Смерть танцует, жизнь играет», например, или в “Выпускнике песочницы”. Как будто Вы решили пойти дальше, чем Чёрный Обелиск в 1992 году и добавили в метал ещё больше русского рока. Это было сделано намерено или просто так получилось?

Роман: Русский рок люблю всем сердцем, это искренняя и талантливая музыка. Что касательно нашего альбома, то как будет звучать та или иная тема становилось ясно в процессе работы, не было задачи записать метал или русский рок, просто для каждой темы подбирались тот звук и та подача, которые казались максимально подходящими для неё или для какой-то отдельной её части.

Алексей: В какой период придумывались тексты и риффы для Вашего альбома? Когда была придумана первая строчка, первый гитарный бридж, пришла первая идея?

Роман: Насколько я помню, первая песня была «Выпускник песочницы», и аккорды и текст как-то быстро написались, это конец 90-х, потом где-то в тот же период была написана «Дурак на войне», вот этот кусок который играется на чистом звуке с дилэеем, он потом за собой всё остальное потащил. Тогда же была написана «Пир» в том виде, в котором она тогда была. Потом в период с начала 00-х до их середины были написаны «скелеты» «Но когда-нибудь» и «Каждый момент жизни», аранжировки и окончательные варианты текстов и звука были сделаны уже в процессе записи альбома, «Каждый момент жизни» в плане звука была практически полностью изменена и переосмыслена, она изначально планировалась без тяжёлых партий ритм-гитары, но как-то это слушалось не убедительно и довольно однообразно, в итоге тема была переработана. Ну, а все остальные треки с альбома это уже детища последних двух-трёх лет.

Алексей: А почему так много времени прошло от первых записей до релиза альбома? Это в совокупности получается больше двадцати лет – срок солидный. Не было возмонжности качественно записаться или проблемы с составом, а может, какие-то ещё проблемы?

Роман: Да разное было… И идеи не шли, и бытовые трудности, и вообще был период когда забил на всё и даже гитару продал, но от себя-то не убежишь… ) Ничего, вырулил потихоньку… )

Виктория: Легко ли было воплотить все задумки и сделать всё так, как задумывалось? И довольны ли Вы сейчас конечным результатом? Было ли что-то, что пошло не по плану, хотелось переделать и записать иначе, но не сложилось?

Роман: Работа над альбомом шла в очень не принуждённой и дружеской атмосфере, без суеты, с обменом мыслями, как и что лучше сделать, в этом смысле всё было очень легко. Если и было тяжело то только чисто физически – запись проходила сессиями по два-три часа и надо было успеть записать максимально возможное количество материала, поэтому запись шла как правило в ритме двух-трёх часового нон-стопа с парой-тройкой коротких перерывов, бывало, уходил в мокрой насквозь рубашке. )) А так всё легко получалось.

Результатом доволен, есть конечно некоторые шероховатости в моём исполнении, но то, что сильно ухо резало, было переписано и не вошло в окончательную версию альбома, а то не значительное, что осталось, было оставлено по двум причинам : 1) Лучше на данный момент я не смогу, 2) Кое-что из этого мне симпатично, мне нравится когда в музыке есть некоторый изъян, хромота такая, это делает её живой, появляется человечность, не оставляя места надменности.

Так что всё звучит как надо, переделывать ничего не хочу.

Влада: Как Вы считаете, музыка в первую очередь должна быть средством самовыражения для музыканта или же она должна больше отвечать потребностям и интересам слушателя?

Роман: Не считаю, что здесь есть какое-то противоречие или противоборство. Если что-то нравится тебе самому – найдутся и единомышленники.

Алексей: Можно ли назвать Ваш альбом концептуальным и какая основная концепция у этого диска?

Роман: Общая идея заключена в названии – “Дурак на войне”, но задачи связывать песни друг с другом каким-то общим сюжетом не было. А вот над последовательностью треков думал, вот здесь есть определённый сценарий со своим началом, развитием и завершением.

Алексей: Вот как раз по поводу сценария и хотелось узнать поподробнее. Какую концептуальную функцию выполняет интро-инструментал (что это за “Первый шаг”?) и чем собственно всё заканчивается?

Роман: «Первый шаг» название не случайное – это в прямом смысле первый шаг, и человека в этом мире и группы нашей тоже на этом альбоме, детские голоса на детской площадке, которые идут фоном, тоже не случайны, они очень уместны здесь. Мой брат Родион когда послушал, сказал что правильно что вещь инструментальная, ведь когда ребёнок делает первые шаги, он ещё не умеет говорить, а я об этом даже и не подумал, очень интересная мысль.

Ну, а дальше идёт развитие, человек живёт, и выпускником песочницы становится, и дураком на войне, и кареты чёрные мимо него проносятся, и мечты, и эшафоты, и страх душит и царьки глумятся, и дорога перед ним ледяной полосой, но когда-нибудь…

Вот так мне видится.

Виктория: Как бы Вы описали свой диск с помощью трёх слов и как считаете, какова главная причина, по которой стоит послушать Герду?

Роман: На первую половину вопроса затрудняюсь ответить, а послушать можно хотя бы из интереса, материал неплохой.

Алексей: Ваш альбом оставляет ощущение, что вам удалось вдохнуть жизнь и энергию в олдовые железные клише, и в старых стальных риффах Герды есть нервы, вены, кровь и живая пульсация чувств и эмоций. На данный момент я слушаю альбом уже две недели подряд и до сих пор меня не покидает ощущение невероятно свежести и бескрайней эмоциональности этих композиций. Такое чувство, что песни, попавшие на диск, выстраданы до крайности и буквально написаны кровью сердца. Можете как-то прокомментировать?

Роман: Благодарю. Что могу сказать, я не умею садиться за стол и начинать мучительно выдумывать какие-то построения, весь материал альбома написан на вдохновении, основа приходила сразу, а всё остальное уже дорабатывалось в процессе. Может быть, в этом всё дело…

Виктория: У Вас очень необычные для трэша и металла тексты, необычные метафоры. Кто повлиял на вас как на автора лирики? И почему в лирике с такой серьёзной направленностью так много сленга?

Роман: Всё верно, как я и сказал, не было задачи записать метал, была задача максимально точно выразить идею каждой песни и подобрать максимально органичное для неё звучание.

А по влиянию… Трудно сказать, времена, когда хотелось кому-то подражать прошли, сейчас интересно своё создавать, поэтому даже не знаю…

Сленга, вроде, не много, ну, по моим меркам, как-то вот так получилось, не могу сказать что-то определённое по этому поводу.

Алексей: Как создаются такие тексты и как часто за Вашими песнями лежат какие-то конкретные жизненные истории? Можете рассказать об истории создания одной из песен с диска “Дурак на войне”?

Роман: Нет, никаких отдельных историй, подтолкнувших к написанию какой-то песни или которые легли в основу её сюжета нет, как-то всё само по себе происходило. Рецепта как написать текст у меня тоже нет, пишется как-то, а как не знаю.

Виктория: “Дурак на войне” – это исповедь, анализ жизненного пути, дань минувшей эпохе или что-то другое? Что лично для Вас этот альбом?

Роман: Для меня это, в первую очередь, большая радость, это тот альбом, который всегда хотелось записать.

По поводу перечисленного… Да нет, ни о чём подобном я не думал.

Алексей: А откуда пришло такое название для альбома и как оно связано с содержанием диска? Кто этот дурак и на какой войне он находится?

Роман: Говоря попросту, это человек, который пытается жить не по звериным законам, которые диктует этот мир, а по человеческим, пытается жить достойно на своём квадратном метре, в результате оказываясь в дураках, но это не значит что он не прав.

Алексей: А пацифистские мотивы стоит искать на диске? Как Вы относитесь к войне и к милитаристской эстетике?

Роман: Я не люблю штампы, а пацифизм и анархия давно уже стали штампами в роке, из-за чего он очень часто выглядит пародией на самого себя, мне это не по душе, поэтому тексты писал в отрыве от всего этого. Так что если там и есть что-то такое, то это получилось само собой, не целенаправленно.

Виктория: Мне показалось, что основное настроение альбома – это ностальгия. В том числе ностальгия по временам советского металла и в целом по той эпохе. Это так?

Роман: Нет, ностальгия это когда ты тоскуешь по тому, что прошло, а на альбоме всё живое, всё здесь и сейчас.

Алексей: А у меня осталось ощущение, что альбом мрачный и горький, грустный, глубокомысленный, но его смысл и идея – стремление к свету и призыв верить и оставаться человеком не смотря ни на что. А Вы как считаете, чего на альбоме больше: мрака или надежды?

Роман: Надежды конечно.

Виктория: В сказке про Герду и Снежную Королеву всё закончилось хорошо, а в жизни Вы верите в возможность благостного и счастливого исхода? Такое бывает? Счастливый металлист это не нонсенс?

Роман: Перманентного счастья, думаю, не бывает, да и не уверен, что это нужно. Счастливый исход? Не знаю… Я ценю то хорошее, что есть сейчас.

А что касательно любителей тяж. мета, то они как раз люди, как правило, весёлые и оптимистичные. )

Алексей: Как так вышло, что песня “Вот мечта, вот эшафот” стала настолько длинной и настолько непредсказуемой? Что означает меланхоличная кода и о чём повествует эта вещь?

Роман: В этой песне много разных музыкальных частей, много текста, отчасти ещё и потому что первый куплет потом повторяется в конце в качестве третьего, но так надо было, просто было понятно что надо и всё, этого требовала сама песня. Коды этой лиричной изначально не было, то есть песня заканчивалась вот этим риффом тяжёлым, постепенно утихающим. Просто как-то сидел и наигрывал припев на чистом звуке и решил попробовать, как тут могла бы идти вторая гитара, записал, начал прикидывать разные варианты, в итоге получилась вот такая партия, мне она понравилась, и мы её поместили в конце песни в качестве её завершения, в итоге это добавило ей нужного настроения.

Время звучания трека для меня значения не имеет, не важно, пять минут или пятнадцать, главное - идею выразить.

О чём повествует песня всегда трудно сказать чёткими сухими словами. Я ведь не логическую цепочку какую-то составляю…

Вообще я думаю что иногда то, что понимает слушатель может оказаться куда интереснее и важнее (во всяком случае для него), чем то, что имел в виду автор. Поэтому пусть каждый поймёт что-то своё. В этом большое преимущество искусства – оно не ультимативно.

Виктория: А меня больше всего впечатлил на диске эффект эха в этой песне! Как пришли к идее задействовать такой ход, в чём тут философский смысл и есть ли он вообще?

Роман: Смысла особого нет. Причины по которым так было сделано следующие: изначально этих допевок не было, и мне не нравились вот эти пустоты между строчками, было ощущение что чего-то не хватает, как-то проседали куплеты, особенно первый. Сначала была идея заполнить эту пустоту гитарными штрихами, но как-то не пошло дело, в итоге пришла мысль повторять строку ещё раз с небольшим запозданием, что и было сделано, в результате всё встало на свои места.

Алексей: Песня “Добрый день, HMR boy” это как будто Ваше обращение к самому себе двадцать пять-тридцать лет назад. Можно ли воспринимать эту песню так?

Роман: Можно, но на самом деле мало что поменялось с тех пор.

Алексей: То есть в плане самоощущения Вы – всё тот же HMR-boy, каким были тридцать и более лет назад? А как бы Вы определили суть HMR-мировоззрения и как бы описали людей категории HMR-boy? Помнится, в журнале РокАда в 1991 году по этому поводу было такое определение: “металлисты – это люди с длинными волосами и с короткими мыслями”, можете как-то прокомментировать?

Роман: Скажу “да” – совру, скажу “нет” – тоже совру. Конечно, время идёт, что-то меняется, люди ведь не консервы, которые хоть через двести лет открой - а там всё как и было… )) Но сердце-то оно всё то же в нас бьётся… 😉

Ну, а по поводу всех этих острот в сторону металюг… Ну, что тут скажешь… Мысли, может, и короткие, зато они есть. 😉

Алексей: Вы уже упоминали выше группу Кино, и я не могу не заметить интересную параллель: Ваш трек “Добрый день, HMR-boy” звучит как реминисценция и чуть ли не как калька с одного из главных хитов Кино “Последний герой”. Эдакое переложение идей Кино и в частности этой песни на металлические рельсы. Вы так и задумывали изначально этот трек или параллели по большей части случайны?

Роман: Случайны. Пока Вы меня об этом сейчас не спросили, я этого не замечал, а вот сейчас вижу, что действительно есть параллели, интересно… )

Виктория: А если бы у Вас появилась возможность обратиться к самому себя в возрасте 15 лет, что бы Вы сказали, порекомендовали, от чего бы постарались уберечь юного себя?

Роман: Есть слова и поступки той поры, за которые стыдно, вот, наверное, и сказал бы: «Дружище, будь осмотрительнее, ты слишком беззаботно ранишь людей, ты не прав, так нельзя.»

Алексей: Самая обречённая и мрачная композиция на диске – это однозначно “Каждый момент жизни”. Она как будто впечатывает в землю своей свинцовой тяжестью. Стоит ли искать какие-то тайные смыслы в том, что альбом завершается так отчаянно и безысходно?

Роман: Тайных нет, другого завершения альбома я не представлял, к этой песне подводили все предыдущие. Далась она тяжело в плане записи, сессии четыре наверное на неё ушло, она записывалась тоже предпоследней, уже в конце работы над альбомом, усталость накопилась, чувствовал себя выжатым лимоном, руки дубовые были, не слушались, в общем «всё как мы любим». )) Тема «Но когда-нибудь» после неё тоже не случайна, она просто обязательно должна быть последней на альбоме, это замысел.

Виктория: А какая песня с альбома Вам самому нравится больше всего и кажется объективно самой сильной и интересной?

Роман: Трудно выбрать, все разные, все дороги. Наверное «Каждый момент жизни» воплотила в себе все начала Герды, и метальное и роковое, и балладное, возможно она и интересна тем, что послушав её можно составить представление о группе и об альбоме в целом.

Алексей: Нет ли у Вас ощущения, что сейчас в нынешнюю цифровую эпоху, когда основная масса слушателей тяжёлого рока привыкла к совершенно другому звучанию и другой, более легковесной и поверхностной, развлекательной подаче, Ваш альбом просто пройдёт незамеченным и не сможет пробиться к своему слушателю, зажечь сердца?... Когда я слушаю Ваш альбом, у меня в голове как будто звучат слова Мережковского, который говорил о своей книге “Тайна Запада: Атлантида-Европа” как о записке в бутылке, которую бросает в недра океана потерпевший кораблекрушение в надежде на то, что её кто-то найдёт и сможет внять его советам, нет ли у Вас ощущения, что “Дурак на войне” это тоже такое обречённое послание, у которого крайне мало шансов на успех?

Роман: С самого начала я знал, что та музыка, которая представлена на альбоме, не модная и не массовая, поэтому об успехе в виде популярности речи не шло изначально, другие уже цели были – сделать запись так, как это видится правильным, выразить идею и настроение максимально точно и честно, а по завершении поделиться результатом с людьми, среди которых найдутся те, кому эти песни придутся по душе. Всё это сделано, альбом записан, люди, которым он понравился, есть, поэтому я считаю, что с задачей мы справились, и цели поставленные достигнуты. Вот это и есть главный успех для меня.

Виктория: Как Вы уже упоминали, “Каждый момент жизни” – не последняя вещь на диске, всё завершается коротенькой зарисовкой “А когда-нибудь”, которая вроде бы намекает на то, что надежда есть, всё не так уж плохо… А во что верите и на что надеетесь в своей повседневной жизни Вы, Роман? Честно говоря, я немного в шоке от того, что реально существует человек, который смог так бережно пронести хэви-метал-идеи через столь многие годы и не только им не изменить (такое случается и встречается), но творчески их развить и вписать в цифровой XXI век. Наверняка у Вас есть какой-то очень мощный и серьёзный стимул, который позволяет хранить этот огонь, когда некоторые группы съехали в самокопирование и формализм?

Роман: Да, в общем-то всё развитие как ни странно заключается в том что я не пытался создавать треки в каком-то одном ключе, делал не по устоявшимся шаблонам, а как видел сам, вот и всё собственно.

А что касательно самоповторов, то, наверное, они неизбежны если строго придерживаться однажды выбранной стилистики, тут уж ничего не попишешь…

Влада: Не рассматриваете ли Вы вариант с написанием песен на английском языке?

Роман: Нет, это вряд ли. Но есть несколько идей кавер-версий англоязычных песен, если только в этом смысле. Но сейчас с этим сложно всё стало, не знаю, выйдет ли из это что-нибудь или нет.

Алексей: Уже есть задумки и намётки по поводу следующего альбома? Готов ли какой-то материал для него?

Роман: Материал есть, но он находится пока на стадии заготовок, какие-то отдельные риффы, несколько «скелетов» куплет/припев, очень мало текста, можно сказать вообще нет, какие-то строчки отдельные… То есть работать есть над чем, а получится ли довести это всё до ума – не знаю. Надеюсь, что получится.

Виктория: Будут ли какие-то синглы и EP до релиза полноформатника? Может быть, клипы?

Роман: Синглы вполне возможно, а клипы – вряд ли, как-то даже не думаю об этом.

Влада: Есть ли какие-нибудь конкретные животрепещущие темы, которые Вы хотели бы затронуть в своей музыке в будущем?

Роман: Трудно сказать, что захочется сказать в будущем, только дожив до него, об этом и узнаешь.

Алексей: А сейчас есть такие темы и проблемы, о которых хотелось бы написать песню, или всё, что наболело и назрело, воплотилось в только что выпущенном альбоме?

Роман: Альбом абсолютно точно и полно отразил затронутую тему, там уже ни прибавить, ни отнять, он завершённый. Работали над ним долго, полтора года, и сейчас, если честно, хочется просто отдохнуть, ни о чём особо не думать, сидеть и поигрывать на гитарке что-нибудь не определённое, а не оттачивать очередную партию к очередной сессии, в общем, хочется побездельничать. )) Ну, а как надоест – приступим потихоньку к записи новых песен.

Алексей: Стоит ли ждать и надеяться, что Герда станет полноценной концертирующей командой и начнёт давать концерты?

Роман: Думаю, что нет. Я очень студийный человек, мне нравится процесс создания, записи трека, экспериментировать, а сцена как-то не моё что-ли…

Виктория: И Вам самому совсем не хотелось бы выйти с материалом альбома “Дурак на войне” на сцену и сыграть его вживую? Или того, что песни записаны и доступны для прослушивания уже вполне достаточно, как считаете?

Роман: Да, мне достаточно студийных записей, и того что они отпущены в свободное плавание и доступны для прослушивания. Вижу в этом основную задачу.

Алексей: А может, с какой-то конкретной западной прославленной группой хотелось бы выйти на одну сцену, чтобы сыграть песни с альбома? Есть какие-то мечты и фантазии по этому поводу?

Роман: Нет, вообще никаких.

Виктория: Традиционный вопрос про планы и творческие амбиции. В контексте данного интервью он выглядит на удивление уместным и не кажется “дежурным”…

Роман: Хотелось бы хотя бы один альбом ещё записать. Наверное, всё. А амбиций просто нет. )

Алексей: Ваши финальные слова и напутствия тем, кто нас сейчас читает?

Роман: Напутствия давать не рискну. Но я вот что хочу сказать – будьте собой и в жизни и в музыке – именно это и интересно и именно так появляется вкус и того и другого. И берегите себя и тех кто рядом.

Алексей, Виктория: Спасибо за интервью!

Роман: И от меня вам искренняя благодарность! Было действительно интересно.

Алексей “Astarte Eel” Иринеев, Виктория “Caracal” Озёрная, Vlada Salt

Не всё то золото, что блестит: новый взгляд на олдскул от наследников Аспид и Morgoth. Интервью с Critical Extravasation.

Молодой столичный коллектив с пугающим названием Критическое Кровоизлияние активен не так уж и давно, но уже способен показать, где раки зимуют всем сомневающимся, что молодёжь ныне способна играть технично, злобно и прицельно. Они с удовольствием каверят патриархов жанра, но их собственные композиции даже ещё более интересны и презентабельны, а свойственные юности задор и непосредственность, которые мы с каждым годом всё более меняем на опыт и понимание, делают их творчество ещё харизматичнее и ярче. Перед вами каверзное и критическое интервью, из которого вы наверняка узнаете всё, что хотели знать о современном состоянии отечественного мело-техно-дэта в его притрэшёванной вариации и получите отличный заряд позитива от наших вопросов и ответов участников Critical Extravasation.

Алексей: Приветствую, Critical Extravasation! Как бодрость духа и чем занимаетесь в эти зимние пушистые и снежные деньки: болеете, трудитесь или уже вовсю поглощены предновогодней суетой?

Сергей: Пытаюсь разгрести планы трёх других групп, параллельно не забывая работать над новым материалом Critical Extravasation.

Александр: Привет! Я сейчас занимаюсь своим проектом Sieta, но это правда, в рамках Critical Extravasation мы тоже кое-что готовим.

Виктор: Денек добрый! Да так, потихоньку. Материал на полноформатник пишу, другими проектами занимаюсь, учусь.

Виктория: Мира, трэша и добра! Расскажите, как вы докатились до такой злобной и олдскульной жизни и почему вы решили играть такой ностальгический и несовременный материал?

Сергей: Отвечу фразой классика: "Никогда такого не было и вот опять."

Александр: Дэт 90-х более чистый и интересный, чем 00-х. И в последнее время я всё чаще встречаю группы, которые не используют веяния 00-х, такие как гипер-техничность, примеси грайндкора и дэткора, чистый вокал. Меня это радует.

Виктор: Да не знаю. А что мне ещё играть? Панк? Брутал дэт? Камбоджийский слэм-джаз с нотками банана? Если честно, то эстетика тех времен как-то больше всего привлекает. И как по мне, лучшего подхода к написанию тяжёлой музыки, чем в 70-х, 80-х и 90-х не было и никогда не будет.

Алексей: А  почему у вас в сообществе ВКонтакте совсем нет никаких описаний и биографических данных о группе? Вы так медлительны, что ещё не успели приложить руки к этому делу или вы полагаете, что кому надо, тот сам всё разнюхает у знакомых и раскопает в недрах имеющихся с вами интервью?

Сергей: Группа совсем новая и ещё не произошли те великие события,  о которых можно было бы слагать биографические данные.

Александр: Наша жизнь не такая уж интересная. На самом деле, полагаю, что Витя просто не считает это важным.

Виктор: Вряд ли кому это интересно. Ну а так, постим рецензии и интервью, чтобы не забывали.

Виктория: Всегда было интересно: почему такие юные люди начинают вдруг интересоваться делами давно минувших лет, раскапывать реликты вроде Demolition Hammer и Morgoth и играть в том же духе? Чем вас так привлекает олдскул?

Сергей: На самом деле мы интересуемся ещё более старой музыкой, в основном 70х-80х годов. А написание дэт-метала уже вытекает из этого, ведь классики этого жанра так же вдохновлялись хардроком и хэви металом.

Александр: Ну не знаю, я как раз люблю 90-е и вдохновляюсь музыкантами того времени. На мой взгляд, это пик музыкальной идеи. С появлением интернета хорошей группе стало тяжелее быть замеченной, как ни парадоксально. Но, думаю, время всё расставит на места.

Виктор: Лично сам не понимаю. Может, в этом есть некий тренд. Лично мне кажется, что достойной, современной альтернативы просто нет.

Алексей: Как вам удалось так быстро узнать так много классических метал-команд и начать так хорошо в них ориентироваться? (как вам, к примеру, удалось различать по звучанию демки Sadus и Hirax?)

Сергей: Я не считаю, что послушал достаточно музыки для своих лет. Мне 23, и мне кажется, я должен был успеть ознакомиться как минимум с втрое большим количеством групп, чем смог на данный момент.

Александр: Да, мне тоже немного стыдно, как мало я всего слушал. Обещаю себе больше времени уделять на ознакомление с новыми для себя альбомами. Я, наверное, очень многое пропустил.

Виктор: Ну, вообще, отчасти это блага интернета. Сейчас можно узнать про любую редкую группу из любой точки мира. А так мне просто интересно изучать жанр, открывать новые команды.

Виктория: Важны ли для вас оригинальность и новаторство как таковые или творчество для вас – это воспроизведение канонов и идеалов классического трэша максимально близко к этим канонам и идеалам?

Сергей: Зависит от творческой задачи. Иногда ставится цель сделать песню в канонах жанра, иногда что-то новое. Я обычно действую спонтанно и пока в рамках Critical Extravasation не выходил за рамки жанров. Новый материал мы пишем уже более навороченный.

Александр: Во время написания Skyglow я главной задачей ставил придумать как можно больше нового. Но на момент написания первых песен, я ещё мало чего слышал, поэтому не всё, что я писал, оказалось новым. Critical Extravasation же (особенно пока невышедший материал), на мой взгляд, отлично совмещает обе задачи: вписывается в жанр, добавляя что-то своё. Не говорю, что такого ещё никогда не было, но было слишком мало. Я бы хотел, чтобы дэт развивался в этом направлении.

Виктор: Я считаю, что некая оригинальность всё-таки важна, а то можно превратиться в навозную ферму типа нуклеар бласт, вообще их релизы слушать не могу.  Но и соблюдать каноны, на самом то деле, тоже не всегда легко. Иногда можно превратиться в одно большое клише, как некоторые команды на нашей сцене, которые якобы канонам трэша следуют. Иногда можно просто играть хреновую, слабую музыку под предлогом того, что оригинально. Новый материал, наверное, отойдёт в сторону оригинальности, но я крайне надеюсь, что и каноны тоже будут соблюдаться.

Алексей: Согласны ли вы с поговоркой “старый трэш лучше новых двух” и как думаете, что такого особенного было у групп 80-х?

Сергей: У старых групп была неповторимая сырая энергетика и атмосфера. Но в то же время у современных групп есть много интересных идей, хотя процент интересных коллективов сейчас очевидно ниже, чем в 80-е.

Виктор: Наверное, да. Я примерно 95% современного трэша не выношу, всякие Municipal Waste, Toxic Holocaust, Evile, Havok и т.д. Все как-то вылизано, неинтересно и одно похоже на другое. Я считаю, что подобные группы для детей, которые только что узнали про трэш и не разбираются, что к чему. В 80-х у каждого было своё видение не только трэша, но и тяжёлой музыки в целом, и поэтому метал тех времен куда более интересный.

Виктория: А как быть с утверждением, что всё новое - это забытое старое, а следовательно, что бы кто ни изобрёл - это уже было? И был ли у вас подобный опыт? (написали новую песню, к примеру, а потом вдруг находите древнюю раритетную демку Nuclear Assault, а там как раз эта вещь – уже записанная и придуманная)

Сергей: Подобные вещи бывают, но очень редко, когда наступает полная творческая апатия. Если есть вдохновение, писать можно много и хорошо. Музыка неисчерпаема.

Александр: Очевидно, что не всё. В античные времена дэта не было, а сейчас есть, значит, кто-то его придумывал. Да, некоторые треки Skyglow я писал до того, как успел послушать Death, а потом услышал много совпадений.

Виктор: Ну не знаю, я с таким не сталкивался. Я считаю, что всё ещё есть место, чтобы двигаться дальше, хотя бы в рамках отечественной сцены.

Алексей: Что вам нравится больше: придумывать и исполнять свой собственный материал или переигрывать метал-классику?

Сергей: Исполнять свой материал, безусловно, интересней, но поиграть дома песни других групп для себя всегда приятно, к тому же это часто наталкивает на новые музыкальные решения.

Виктор: Ну, естественно, придумывать свой материал. Я каверов ещё в 2017 году наигрался. Ну а так, выпив пивка, и поджемить Палачей или Самый Хеви В Городе всегда приятно.

Виктория: Как считаете, применим ли термин "золотая молодёжь" к метал- и рок-музыкантам и в частности к вам? И какой образ стоит у вас за этим определением?

Сергей: Есть определенная прослойка ребят, которые могут заниматься музыкой исключительно за счёт родительских финансов. Это точно не про меня. Первую электрогитару я собрал сам на соответствующем кружке, а на все оборудование зарабатывал и копил своими силами с 15-ти лет.

Александр: Я очень рад, если у кого-то, кто хочет делать хороший метал, есть на это деньги. К сожалению, в основном металлисты выходят не из богатых семей. О финансировании лейблами тоже и речи нет, так что приходится где-то самому искать деньги. Мне очень помогает брат, который также зарабатывает своим трудом.

Виктор: Ко мне это к счастью относится. Лично мне повезло родиться в благополучной семье, где поддерживают мои творческие увлечения. Ребята, которые увлекаются роком или металлом, в основном из рабочих или средних классов, лично я – исключение. Имея больше возможностей, чем другие музыканты, я пытаюсь помогать другим. Например, помогал Серёге с записью барабанов и ребятам из Daredevil с созданием первой демки. Из моего личного опыта, большее количество людей, которых можно назвать золотой молодёжью, являются мещанами. У них ограниченный взгляд на мир, обывательский вкус в музыке, одинаковые ценности по типу потребляй, работай, сдохни. Считают, что всё делается ради бабок, как правило пытаются показать материальное благополучие своих родителей через шмотки и украшения. Это конечно не про всех, у меня самого есть немало друзей благополучного происхождения, но это большинство, по моему мнению.

Алексей: Как часто у вас в жизни случаются случаи из серии “не всё то золото что блестит” и можете ли рассказать какую-нибудь забавную или поучительную историю на эту тему?

Сергей: Можно применить эту фразу к нашему поиску музыкантов. Хорошо, что мы нашли действительно стоящих людей в конечном итоге.

Виктор: Да это почти про всех баб)

Виктория: А если быть совсем краткими и лаконичными, то как бы вы себя охарактеризовали? Critical Extravasation – это…?

Сергей: Новый взгляд на олдскул.

Александр: Развитие дэта 90-х.

Виктор: Это не есть музыка, это так называемый этап эйфории. Поддерживаемый охотой крепкой.

Алексей: И как так вышло, что вы такие краткие и лаконичные по жизни: выпускаете всё сплошь синглы, демо и EP, описаний длинных не пишете, отвечаете лаконично?...

Сергей: Такова наша суть.

Александр: У меня альбом есть…

Виктор: Ну, это только начало. Землю, так сказать, прощупать.

Виктория: В одном старом рок-журнале (РокАда, 1991 год), я нашла такое определение: “металлисты – это люди с длинными волосами и короткими мыслями”. Как думаете, насколько это отражает действительность?

Сергей: короткими, но лаконичными. Ведь краткость – сестра таланта.

Виктор: Про некоторых это может быть правдиво. Но это точно не про нас.

Алексей: Кое-кто из трэшеров считает, что мат и нецензурная лексика это как рафаэлло (“вместо тысячи слов”), а что для вас грубые и нецензурные выражения?

Сергей: Нецензурные выражения – часть великого и могучего. Они могут иметь место для эмоциональной окраски в определенном обществе, главное не перебарщивать.

Александр: Если по поводу текстов, то нужно умело сочетать это. Иногда мат в тексте рушит всю атмосферу песни, а иногда он необходим.

Виктор: Да я сам нередко пользуюсь нецензурными выражениями. Лично мне кажется, что мат может быть уместен в определённой музыке, типа Carnivore. Ну а в более серьёзной музыке лучше не употреБЛЯТЬ.

Виктория: Что, по-вашему, отличает вашу группу от других представителей “притрэшованного дэта”? Легко ли вы относитесь к экспериментам и как часто вы готовы на них идти?

Сергей: Жанр за нас определили слушатели. Мы лишь пишем музыку, которая подходит под наш неформулируемый концепт, являющийся исключительно экспериментальным.

Виктор: Мы не берём в группу людей, у которых половой член короче 20 см. Вне зависимости от пола.

Алексей: Ну, хоть не зависимо от пола (приятно, что вы не какие-нибудь фанатики, желающие кого-то дискриминировать). А какая из версий (ваша или оригинальная) треков Morgoth и Autopsy вам самим больше нравится? (только честно)

Сергей: Не знаю, не слушал ни ту, ни другую.

Александр: Не знаю, что за кавер на Autopsy, но вокал в “Body Count” конечно лучше вписывается в трек, чем мой.

Виктор: Да и там, и там оригинал круче. Но мне кажется, у нас неплохо вышел Morgoth, слушатели оценили.

Виктория: А бывает ли такое, что вам в силу каких-то непреодолимых обстоятельств приходится врать и лукавить или вы свято чтите моральный трэш-кодекс и всегда суровы и правдивы?

Сергей: Я вообще врать не умею.

Александр: Какой хороший вопрос!... Чёрт. Я 23 года не врал, и только что разрушил свой принцип из-за вас.

Виктор: Любой человек подсознательно врёт, чтобы казаться лучше.

Алексей: Слово “кровоизлияние” у вас в названии как бы само собой намекает на то, что не обошлось без влияния (кровоиз-влияния) некой группы Аспид. Это так?

Сергей: Вы исключительно догадливы. Это отсылка.

Виктор: Это правда!

Виктория: А почему вы решили переименоваться и сменили одно труднозапоминаемое название на другое….ещё более труднозапоминаемое?

Сергей: Прошлое было придумано до меня, и оно мне не понравилось. Предложил поменять. Взяли за основу отсылку на классиков российского техникал-трэша и добавили подходящий эпитет.

Виктор: Ну, потому что легко запоминаемые названия – это не тру.

Алексей: Как считаете, почему вам так не везёт с драммерами и действительно ли обязательным условием для драммера вашей группы является умение читать-понимать ноты?

Сергей: С драммерами не везёт никому. Самый редкий тип музыкантов, как минимум в России. Я очень рад, что мы никого не нашли и в итоге дождались переезда нашего студийного барабанщика, Темы, в Москву.

Александр: Содержать установку в России тяжело, поэтому на ней мало кто играет.

Виктор: В России дорого играть на барабанах. Плюс, это, наверное, самый сложный инструмент в освоении. Так что респект Тёме, что преодолевает все трудности и продолжает играть. Читать ноты не обязательно, но умение пользоваться Guitar Pro – да.

Виктория: В вашем сообществе ВКонтакте теперь регулярно выкладываются скрины переписок с различными людьми, с какой целью это делается и значит ли это, что с вами надо вести дела осторожно, потому что любое неосторожное слово в лс рискует быть обнародованным и растиражированным?

Сергей: Это была разовая шутка с моей стороны. Регулярности никакой нет, но, возможно, если мы получим ещё достаточную порцию смешного спама, можно будет обнародовать.

Виктор: Это нестандартный контент. Редко группам предлагают закупить лампы.

Алексей: Не опасаетесь ли, что переписки с вами какие-то другие предприимчивые третьи лица тоже начнут сканировать и выкладывать у себя?

Сергей: Я буду только рад, ничего такого зазорного я не пишу, а уж рассылкой спама от магазина светильников точно заниматься не планирую.

Виктор: Да вообще всё равно.

Виктория: Когда следует ждать полноценный релиз? Ведётся ли уже работа над ним? Будет ли полноформатник следовать в том же музыкальном ключе, что и ваш EP и будут ли на нём какие-либо сюрпризы?

Сергей: Мы работаем над полноформатом, но из-за нашей скрупулезности в этом деле и занятости в других проектах, релиз его пока не представляется скорым. Материал будет намного интереснее и экспериментальней.

Александр: Полноформатник пишет Витя, на мой взгляд, в нормальном темпе, просто это не быстрое дело. Но до него мы, надеюсь, ещё кое-что выпустим.

Виктор: Ну, мы пишем, медленно, но пишем. Уже где то 50-60% материала написано. Материал будет отличаться, не кардинально, но всё-таки. Материал будет всё равно угарный и башкотрясный, но уже с отклонением в сторону прога. Точно не могу сказать когда выйдет, думаю, ко второй половине следующего года.

Алексей: Будут ли на готовящемся лонгплее каверы и какие шансы у Тэйлор Свифт и Мадонны на то, что вы захотите переиграть и перепеть их песни?

Сергей: Выбор кавера я предоставляю Виктору.

Виктор: Мы планируем запилить угарный альбом каверов и не только! Там будет хардбас версия Primal Rage, а также кавера на Альбину Сексову, Бредор, Пророка Санбоя, Пугачёву, Алису и многих других. Как гостевые участники будут - Шуфутинский, Розенбаум и Газманов.

Виктория: А Мадонна и Тэйлор Свифт как всегда в пролёте…. Ваш актуальный EP вышел на диске и на кассете, а будет ли винил, и на каких носителях вы сами предпочитаете слушать музыку? И всегда ли вы стопроцентно ощущаете ли вы разницу между диском/кассетой/винилом/цифрой в плане звучания?

Сергей: В виниле смысла не вижу. Лично я не имею возможности заниматься коллекционированием, поэтому слушаю музыку только в mp3, а диски приобретаю исключительно для поддержки локальных групп.

Виктор: Я люблю коллекционировать винил, и самому хотелось бы, чтобы наши релизы на нём выходили. Как ни крути, в физическом формате есть некий ритуал, особенно в виниле. Ну а некоторые альбомы куда лучше звучат на виниле, чем в цифре. Например Watchtower “Control and Resistance”, любой альбом Black Sabbath или Doors.

Алексей: В вашем послужном списке помимо музыкальных достижений значится так же организация собственного фестиваля, который назывался Thrash Outbreak. Как пришли к идее замутить этот движ, как всё прошло и когда ждать повторения?

Сергей: Я тогда в группе не играл, хотел сходить на вышеупомянутый фестиваль, но проиграл в неравной битве с алкоголем.

Виктор: Это я тогда организовал этот фестиваль. Я взялся за это чисто из-за того, что просто не было гигов, куда нас могли позвать. Прошло всё не очень, лайнап сам по себе был не лучший, ну а самые козлы были администрация клуба. Они выгоняли наших фэнов абсолютно ни за что, из-за этого я во время выступления не раз высказывался в их сторону. Когда мы начали играть последнюю песню, то нам отрубили звук и сказали, что концерт окончен. Ещё нашего гитариста Лёху чуть не повязали за час до выхода на сцену. Но зато мы почти вышли в ноль. Ко мне часто подходили люди и спрашивали “Когда повторение? Когда вторая часть?”. Если честно, то хрен его знает. Может быть, в далёком будущем, ну а так вряд ли. Плюс, я не понимаю определённый культ вокруг того мероприятия.

Виктория: Какие традиции есть в вашей группе и нравится ли вам следовать традициям и повторять  какие-то фишки из раза в раз или вам больше по душе непредсказуемость?

Сергей: У нас есть замечательная традиция обмениваться бранным словом с Виктором (особенно с переходом на личности).

Виктор: У нас есть замечательная традиция обмениваться бранным словом с Сергеем (особенно с переходом на личности).

Алексей: Уже совсем скоро, в январе вашей творческой активности будет три года. Как будете праздновать?

Сергей: Жахнем по стопарику.

Александр: Поедем в лес и будем слушать блэк-метал.

Виктор: Хрен его знает, бухнём!

Виктория: у вас уже состоялось несколько, довольны ли вы ими и в частности своими ответами или не обошлось без того, что задним числом хотелось что-то подкорректировать и переформулировать?

Сергей: Не жалею, не боюсь, не прошу.

Виктор: Нет.

Алексей: Самые нелюбимые и самые любимые интервью-вопросы уже успели появиться?

Сергей: Вопрос про золото сбил с толку.

Виктор: Вопрос про золотую молодёжь.

Виктория: Какое из всех имевших место на сегодняшний день интервью с участием вашей группы вам самим больше всего понравилось, и на какое место поставите в данном рейтинге нашу сегодняшнюю беседу?

Сергей: Пожалуй, это самое интересное.

Виктор: Сложно составить рейтинг. Но самые любимые, это вот это вот. Вот это, а также финское.

Алексей: Какого вопроса вы больше всего ждали сегодня, но так и не дождались?

Сергей: "В скольки группах Вы играете?". Хорошо, что не спросили, я всё равно не могу посчитать.

Александр: “Путин – красавчик?”.

Виктор: Любимый алкогольный напиток. P.S. Если видите меня на гигах, то можете угостить охотой крепкой, потому что я поднимаю трэш в стране.

Виктория: Что в ближайших планах и как будете встречать Новый год?

Сергей: Выпустить пару альбомов и выпить пива.

Александр: И, как видите, пива мы уже выпили.

Виктор: А альбомы не сделали.

Алексей: Ваши final words для тех, кто дочитал нас до конца и не сломал себе мозг?

Сергей: Храни вас хэвиметаллический господь (Роб Хэлфорд).

Александр: Работайте, братья.

Виктор: Побольше рашн водки, угара, например, моднейших телепередач и всех дичайших благ, например! А также желаю приобрести наше музло на физическом формате!

Алексей, Виктория: Спасибо за интервью!

Алексей “Astarte Eel” Иринеев, Виктория “Caracal” Озёрная

“Мы просто ненавидим всех и вся!” Интервью с HateCrime.

Злобный питерский коллектив HateCrime очень хорошо зарекомендовал себя своим дебютным полноформатником и активной концертной деятельностью, а когда настал черёд второго лонгплея “Music About Death”, который, кстати говоря, стал лучшим альбомом ноября 2019 у нас на ASTARTA, они решили не просто расти и прогрессировать, а устроили самый настоящий эволюционный скачок и изменились практически до неузнаваемости. Их “Музыка о дэте” это мощь, ярость, мизантропия и сила, это Оруэлл, Замятин и Хаксли – иными словами, нам с вами сейчас предлагается попробовать на зуб и оценить настоящий манифест антиутопического мизантропик-дэта, а попутно почитать о том, что куда вставляется, как называется и откуда произрастает в этом горячем зимнем интервью с лидером группы вокалистом Дмитрием. Маленький спойлер: текст, что виднеется внизу, действительно даст вам немало пищи для ума и возможностей поразмышлять о природе ненависти и плюсах/минусах такой экзистенциальной позиции как мизантропия, так что читаем, восхищаемся (или ужасаемся), не соглашаемся (или соглашаемся), выискиваем парадоксы и делаем выводы.

Алексей: Приветствую, Дмитрий! Как настрой и сколько времени праздновали выход “Music About Death”?

Приветствую. Настрой боевой, впрочем, как всегда, мы всегда готовы крушить. Как праздновали выход второго альбома? По-моему, вообще не праздновали, просто ментально оценили это действие (выход альбома) по достоинству. )

Виктория: Хотела выпалить в атмосферу “Доброго времени суток!”, но осеклась, вспомнив про вашу мизантропическую и хейтовую концепцию. Поэтому сразу же вопрос: как вас приветствовать, как к вам правильнее обращаться и как вы сами приветствуете друг друга в быту и в повседневности?

Приветствовать можно как угодно, даже «Доброго времени суток», ведь по сути, для кого-то «добро» это овечек пасти, а для кого-то устраивать геноцид в маленькой Южноафриканской стране…..Я думаю, мы друг друга поняли!))

Алексей: А почему вам так хочется устроить геноцид в Южной Африке и почему именно там?

Про Африку это просто метафора, на тему того, как там когда-то было процветающее государство, со своей ядерной программой, а потом это не понравилось нации по имени «янки» и они тупо вырезали всё белое население страны, дабы уничтожить сильного политического конкурента, не более!

Алексей: А мне сейчас вспомнилось, как в каком-то супермаркете на днях видел воздушные шарики для празднования дня рождения и там надписи в духе “чтоб ты сдох”, “время тебя не пощадило”, “всего плохого”. Вы тоже практикуете нечто подобное и радуете друг друга подобными высказываниями в ходе празднования именин?

Хороший вопрос. Давным-давно был я на одном корпоративе, так там, в конце мероприятия, надо было запускать всем в небо по «Китайскому фонарику», но перед этим надо было на нём написать своё желание, и оно должно было сбыться. Чушь собачья! Я написал «Хочу, что бы все сдохли», как видишь, не сбылось……

Виктория: Вокалист Venom Кронос не так давно признался, что на самом деле весь имидж злобной "дьявольской" команды, который в 80-х окружал Venom, это в действительности всего лишь имидж, а на самом деле они вовсе не такие. А какие вы в кругу семьи и в свободное от Hate Crime время?

Мы озлобленные параноики, ненавидящие всё и вся вокруг, всё правда.

Алексей: А что бы вы передали (и пожелали) предателю и позёру Кроносу?....

Die, Motherfucker, Die!!!

Виктория: Как правильно перевести ваше название: преступление ненависти или всё-таки ненавистное преступление? И что вы имели ввиду, когда выбирали себе такое имя?

HateCrime – это название термина, который дословно переводится как «Преступление на почве ненависти», этот термин мы и имели ввиду, когда выбирали название.

Алексей: А вам самим случалось совершать преступления на почве ненависти, доводилось апробировать на практике суть и смысл собственного названия?

Нет, к счастью или к несчастью, нам не доводилось этого сделать, пока всё только «на бумаге».

Виктория: Как считаете, всегда ли преступления на почве ненависти это хорошо или бывают исключения? Около года в сети активно тиражировался ролик с камер наблюдения, где огорчённый металхэд, у которого после концерта украли вещи, напал в метро на рандомного охранника. Можете как-то прокомментировать данный случай и подобные ему?

Про данный случай не слышал, поэтому каких-то конкретных комментариев дать не могу, по поводу хорошо или плохо совершать преступления, в частности на почве ненависти – это философский вопрос: никого призывать совершать преступления я не хочу, но и если у кого-то будет веский повод его совершить, то я думаю, он его совершит!

Алексей: Чем мизантропичный дэт-метал отличается от просто дэт-металла, и как случилось что вы стали мизантропами?

Мизантропичный дэт-метал отличается от просто дэт-метала тем, что его играем мы.

Мы стали мизантропами благодаря нашему, перенасыщенному людишками, обществу.

Виктория: Вы питаете ненависть к каким-то отдельным и конкретным человеческим особям или не желаете впадать в предрассудки и просто ненавидите всех и вся?

Мы просто ненавидим все и вся в принципе.

Виктория: Даже фэнов HateCrime?

Ну они же люди….

Алексей: Что хорошего в том чтобы быть мизантропом и станете ли агитировать переходить в свою hating-веру других?

Что хорошего, чтобы быть мизантропом? Ну как минимум мы не поедем с армией спасения, выручать от неминуемой гибели (читай – естественный отбор) жалких людишек.

Мы никого не будем ни к чему агитировать, мы просто «говорим» своим творчеством. А прислушиваться к нам, или оставаться стадом – выбор каждого.

Виктория: Кстати, я могу вас поздравить: мизантропов после прослушивания вашего диска наверняка стало больше. По крайней мере среди тех, кто, как и я, слушал его ВКонтакте: заканчивается трек, остотреклятозадолбавший голос диктора в тысячный раз интересуется про то, знаю ли я, что такое ВК-pay, отыграла ещё одна вещь, опять всё тот же голос интересуется, слежу ли я за творчеством восходящих звёзд (конечно, слежу, зачем мне иначе слушать HateCrime?!.), на этот раз с рассказом о том, как в сервисе boom собраны все альбомы, последние релизы, лучшие треки и масло масляное, и так после каждой песни. К концу прослушивания начинаешь тихо ненавидеть и громко закипать…. А что бесит, раздражает и доводит до кипения вас?

Ты просыпаешься, открываешь глаза и понимаешь, что ты всё ещё живёшь в этом гниющем мире, думаю дальше можно не продолжать…..

Алексей: А ведь можно не злиться на назойливых рекламеров ВКонтакте, а просто сделать правильные выводы, купить диск и спокойненько слушать его в удобном и качественном виде у себя в стереосистеме… Благо, “Songs About Death” доступен и в стекле, и в дигипаке. Довольны ли, кстати, тем как всё оказалось издано в итоге? Конечный результат соответствует вашей задумке и выполнил все ваши пожелания?

«Минутка рекламы» - нас так же можно слушать на всех цифровых площадках этого бренного мира, ну и да, на физических носителях. Так же хочу добавить, что альбом называется «MUSIC About Death», а не «Songs»)) Конечный результат издания….Пожалуй, этот вопрос я оставлю не отвеченным.

Алексей: А почему альбом называется именно “Music About Death”, почему не “Songs About Death” и считаете ли вы свои композиции песнями или это скорее музыка, где вокал выполняет роль ещё одного музыкального инструмента?

Само собой вокал это ещё один неотъемлемый инструмент, который несёт в себе не только музыкальную, но и смысловую нагрузку. Альбом так назван потому, что это именно музыка, во всём широком её понимании и содержании.

Виктория: А не ощущаете ли вы некоего эффекта бумеранга, когда отдавая миру ненависть, в ответ тоже получаете ненависть и обструкцию? Кто-то мудрый из древних, помнится, изрекал что-то в духе “сеющий ветер пожнёт бурю” и в таком ключе… Не  бывает у вас подобного?

Мы же не сеем смерть по всей земле, верно? Карма есть карма, если в неё верить, она будет, если быть фаталистом, то будешь фаталистом, а если чётко сознавать и ощущать реалии этого мира, то и бумеранга ждать не придётся.

Алексей: Но не будем больше отвлекаться и ходить вокруг да около и давайте поговорим о вашем новейшем, втором по счёту полноформатнике. Как бы вы сами представили и охарактеризовали его?

Представить и охарактеризовать мы можем только свои задумки, свой посыл, структуру и логику нашего творчества, а вот оценивать его нужно вам – слушателям. И на основании своих оценок давать ему (альбому) характеристику и представление.

Виктория: Ваш новый альбом - это дитя зла или всё-таки под любви? С какими чувствами вы его записывали, что хотели преподнести слушателям, каким настроением их "заразить"? Каков основной посыл диска?

Основной посыл диска? Философский вопрос, поэтому отвечу так: альбом содержит в себе некую концепцию, поняв которую и понимаешь посыл, который мы хотим донести. Каждый слушатель воспринимает наше творчество по-разному, каждый по-своему, но учитывая отзывы, которые мы получили на наш второй альбом, своего мы добились.

Насчёт дитя зла или добра отвечу цитатой классика – «Искусство рождается только от горя и никогда – от радости».

Алексей: Если верить названию, вы большие эксперты в том, что касается разговоров о смерти, а что для вас смерть, пугает ли она вас?

Уже не первый вопрос в этом плане «О смерти»….. В данной концепции нашего альбома, мы говорим о смерти «души», «личности» и «сознания». Ну а если ответить на вопрос о физической смерти – нет, лично меня она не пугает, это естественный процесс, который не может пугать ввиду своей биологической природы.

Алексей: У вас есть какой-то свой собственный рецепт по поводу того, что и как нужно делать, чтобы духовно не умереть, а быть по-настоящему живым и полноценным человеком?

Рецепт прост – нужно совершенствоваться во многих духовных и материальных аспектах, иметь увлечения, стремления к улучшению и прогрессу, а не быть «социальным зомби», только так можно стать по-настоящему живой и полноценной личностью. Человек же это просто кожаный мешок, не более.

Виктория: Себя вы считаете по-настоящему живыми или собственную жизнь тоже рассматриваете в категориях умирания и метафизической смерти личности-сознания?

Себя мы считаем по-настоящему живыми.

Виктория: Петь о смерти = воспевать смерть? Стоит ли понимать название в таком смысле?

Нет, не стоит, исходя из предыдущего ответа.

Алексей: Считаете ли вы, что дэт-метал-группа обязана петь о смерти или тематика актуального диска это ваш собственный, осознанный и ничем не детерминированный выбор?

И снова сделаю отсылку к предыдущему ответу. Мы поём не о смерти, о которой поют Cannibal Corpse, мы поём о ментальной, духовной, личностной смерти, о деградации всего и вся.

Виктория: Ваши слушатели уже заметили, что по сравнению с дебютным лонгплеем “Music About Death” не такой скоростной, зато более основательный. Согласны с такой точкой зрения?

 Полностью согласны, данный альбом получился более структурированным, более продуманным и основательным, по сравнению с первым альбомом.

Алексей: Мне показалось, что звук на вашем дебютном диске был более олдскульным, трэшевым и однозначным, а теперь стало больше атмосферы, философских абстракций, и вокал ушёл на задний план… Можете как-то прокомментировать?

Да, звук отличается и отличается из-за многих аспектов – самого процесса записи, подхода к записи, структуры новых произведений, а так же из-за пересмотра некоторых музыкальных идей. Вокал частично ушёл на задний план, в некоторых вещах он более чем на первом плане, что тоже было своеобразным ходом для этого альбома.

Виктория: У меня тоже осталось ощущение, что “Music About Death” не столько упирает на мощь и драйв, сколько просто отвлечённо теоретизирует о ненависти, зле и умирании. Стоит ли отсюда делать вывод, что вы стали взрослее, мудрее и оригинальнее? Или это просто когда готовили новую полноформатную порцию своего колдовского отвара, сыпанули в котёл больше блэка и в итоге общий микс вышел таким гротескным?

Мы однозначно стали взрослее, насчёт мудрости и оригинальности не могу ответить однозначно, так как мы сочиняем то, что сочиняется, это естественный процесс, процесс не по шаблону.

Алексей: Название диска как будто намекает на альбом Мастера “Песни Мёртвых” – довольно неоднозначная работа, но не лишённая своеобразной хитовости и изрядного хитового потенциала. А вы при работе над “Music About Death” как-то особо задумывались над тем, чтобы сделать новыми треки более хуковыми и запоминающимися или всё вышло само собой?

Всё вышло само собой, пальцы, струны, ручка и блокнот….Игоря Крутого мы точно не приглашали для аранжировок))

Виктория: Что символизирует обложка альбома и почему она такая мрачная и размытая? (никакой конкретики, а что-то мутное и туманное)

Обложка целиком и полностью отражает весь альбом, от первой ноты до последнего слога. Обложку и дизайн всего релиза сделала с нуля Аристова Ирина, супруга нашего барабанщика и наш штатный фотограф, дизайнер и оформитель. Обложка и оформление были выполнены ей лично, без единого нашего вмешательства и полностью «зашли» для нашего альбома.

Алексей: Если на песни с нового диска будут сниматься клипы, то они тоже будут такими же монохромными и сумрачными или вам вполне хватает обложки?

Клип точно будет. Каким он будет – увидим мы и вы.

Алексей: А почему на диске за вычетом интро оказалось всего шесть треков (то есть практически EP), это от недостатка идей и/или желания поскорее выпустить релиз в свет или при отборе композиций для диска вы руководствовались какими-то другими соображениями?

Длительность и продолжительность альбома – это осознанная мера, мы так хотели сделать и мы так сделали.

Виктория: У новых песен по большей части очень неоднозначные и даже философские названия. Больше всего цепляет взгляд “We Are Not Who We Are” – что-то в духе рассуждений “я не я и лошадь не моя”, когда прихватили доблестные стражи правопорядка и начинают шить криминал. А о чём на самом деле трек и как вы его создавали?

Данный трек основывается на классике «антиутопии», произведении «Мы» Евгения Замятина. Весь альбом - это одна большая антиутопия, в тестовой составляющей. Читайте книги и всё поймете.

Алексей: Но книги бывают разные. Та же “We Are Not Who We Are” уже своим названием явно делает отсылку к Я–Не-я-философии Фихте, а она вряд ли близка вашей группе и новейшему альбому. Какие книги лучше читать, чтобы адекватнее всего проникнуться атмосферой “Music About Death”, а какие наоборот лучше не читать ни за что и никогда?

Чтобы проникнуться альбомом, неплохо было бы прочитать «1984» Оруэлла, «Мы» Замятина, «О, дивный новый мир» Хаксли, «Скотный двор» Оруэлла и посмотреть чёткую киношку «Судная ночь» - этого хватит для чёткого понимания альбома. А ещё кстати “Незнайка на луне” – реальная антиутопия, без шуток!) А не читать я в принципе не советую – читать надо, и побольше, ну разве что «Капитал» Маркса))

Алексей: Англоязычные названия русскоязычных треков автоматом дают понять, что вы по большей части ориентируетесь на западную публику и ждёте фидбэк оттуда. Радуют ли вас отзывы иностранцев по поводу “Music About Death” и в каком духе по большей части высказывается об альбоме забугорный слушатель?

Фидбек с Запада есть в виде рецензий, интервью и радио контента. Наши диски уже имеются в ряде стран Европы, с положительными отзывами. Треки на английском? Просто мы так захотели.

Виктория: и снова вопрос по поводу треков с нового диска. “1984” – это же отсылка к Оруэллу, а не просто год рождения кого-то из вас, я правильно понимаю? И как так случилось, что вы решили отдать дань уважения этому культовому произведению?

“1984”, “We are Not”, “The Purge”, “Dead Raven” – это треки, полностью основанные на концепции антиутопии. Оруэлл своим произведением очень сильно повлиял на наш второй альбом, хотя вряд ли он об этом узнает.

Алексей: Часто ли вы вообще читаете книги, и какую литературу по большей части предпочитаете?

Читаем часто, много. Если не читать, то не будет развития и прогресса в личностной составляющей. Читаем довольно таки большой объём самой разной литературы, от научной фантастики, современной прозы и антиутопий до фэнтези и комиксов – читать очень полезно, развивая свой кругозор.

Алексей: А с какой целью читаете комиксы и удаётся ли почерпнуть какие-то глобальные мысли и идеи из них?

Какой-то конкретной цели у чтения комиксов нет, просто это интересно, и это увлечение с детства.

Виктория: Знающие вас и знакомые с вами люди говорят о вас как об интеллигентах и интеллектуалах, а в чём это проявляется? Сами часто замечаете за собой нечто подобное?

Серьёзно, прям так и говорят?)) Сами замечаем, но мы не выскочки, чтобы кричать об этом на каждом углу.

Алексей: У питерского дэта в целом всегда были довольно неслабые амбиции (в том числе и в плане интеллектуальности-интеллигентности), а вы сами себя считаете настоящей питерской командой, музыка которой пропитана болотными испарениями и вечной сыростью невских пейзажей?

В нашем составе только один коренной ленинградец-питерец. От себя могу заметить одно – творить в такой атмосфере очень круто. Круче, чем под палящим солнцем и с шумом прибоя.

Виктория: Как принимают в Питере ваше творчество? (в том числе по сравнению с другими городами) Известно, что питерцы очень любят интеллектуальную музыку, но всё же, похоже, не всю: Несчастный Случай никак не хотят принимать. У вас нет с этим проблем?

Мы не играем на Дворцовой площади, по разному роду причин. В остальном в нашей публике нас всё устраивает, она есть и она растёт.

Алексей: Общаетесь ли с другими питерскими дэтовыми группами и нет ли сейчас среди питерских дэтстеров чего-то вроде коалиции?

Общаемся, но очень редко. Раньше была тусовка,  а теперь у всех есть диваны, семьи, расстояния и фактор внезапности. Увы, такого общения «как раньше» уже нет.

Виктория: Хех, а Хэллоуин вы как-то отмечали? Чёрную пятницу, как я вижу, вы отпраздновали концертом, следовательно, нельзя было отстать и тут. И вообще, как вы относитесь к подобным дням?

Мы при случае можем даже пятницу 13 отметить, если в этот день будет репетиция) Если бы в нашей пуританской России Хэллоуин отмечался как положено, мы бы обязательно приняли в нём участие.

Алексей: Что у вас в ближайших планах и что бы вы хотели пожелать тем, кто вас поддерживает, ходит на ваши гиги и собирается прикупить себе экземплярчик “Music About Death” в коллекцию?

Желаем всем побольше ненависти и силы. Духовной и физической. В извечной борьбе с коалицией зла, под названием Общество.

Алексей, Виктория: Спасибо за интервью!

Алексей “Astarte Eel” Иринеев, Виктория “Caracal” Озёрная

"Одному дьяволу известно о снах самоубийц" Интервью с Tyler Durdenn

Дебютный альбом этой молодой воронежской команды называется “Сны самоубийц” и представляет собой, наверное, самый концентрированный и депрессивный из всех возможных вариантов реализма, который только возможен. Историкам литературы известен мистический реализм, магический реализм, метафизический реализм, наконец, но TYLER DURDENN своим творчеством являют нам реализм совсем иной - циничный и жестокий, да и могло ли быть иначе, если принять во внимание, что своим названием группа обязана Чаку Паланику и его “Бойцовскому клубу”? Обо всём об этом, а также о совсем неожиданных вещах, оттенках чёрного и снах самоубийц читайте в нашем сегодняшнем интервью с музыкантами.

Алексей: Доброго времени суток, Дмитрий и Антон! Представьте ваш коллектив и расскажите, почему вас стоит послушать?

Антон: Алексей, Виктория, добрый день! Проект TYLER DURDENN состоит из двух человек — Дмитрий Волошин и Антон Разиньков. Дмитрий является как участником группы, так и продюсером. Моя стихия — это творческая составляющая проекта — тексты, вокал, музыка. Задавать настроение каждой песне так, чтобы донести свои мысли эмоции и чувства до слушателей — непростая задача, однако в этом плане нам с Дмитрием удается относительно легко работать, так как мы отлично понимаем друг друга. До этого проекта я также занимался музыкой, был лидером группы The Rain — этот коллектив я собрал, еще будучи студентом, на втором курсе института. К сожалению, в силу большого количества самых разных причин, потенциала в развитии группы я не увидел, и вместе с остальными участниками мы приняли решение закрыть этот проект в ноябре 2015 года. После этого наступила некоторая творческая неопределенность до того момента, пока одним декабрьским вечером я приехал на студию звукозаписи LES Records и не познакомился с Дмитрием. Мы быстро нашли общий язык и плодотворно пообщались на тему создания нового проекта, он послушал демки, какие-то прошлые наработки, сопоставили наши интересы в музыке и то, что от нее хотим, подход к созданию песен… И тут мы поняли, что мыслим в одном направлении. Так в декабре 2015 года и появился этот проект.
Наш подход к созданию песен — это делать так, как нравится, честно. Не загоняя себя в какие-либо стилистические шаблоны и рамки, не задумываясь о жанровых ограничениях – просто отдавать себя и свои эмоции музыке, как оно есть на самом деле.

Виктория: Что означает название проекта и псевдонимs Антона Burials Moon? TYLER DURDENN напоминает что-то кельтское по звучанию, а Burials Moon звучит почти жутко…. Откуда такая симпатия к депрессивной и похоронной тематике?

Дмитрий: Изначально Тайлер Дёрден – это вымышленный персонаж книги Чака Паланика «Бойцовский клуб», ведущий войну с самим собой, с якорями и пороками цивилизации, с ее ленью и жиром.

Антон: Псевдоним Tyler Durden был давно за мной закреплен, мы достаточно схожи с этим персонажем, но сейчас он больше подходит для названия нашего проекта. А Burials Moon был заимствован после прослушивания альбома коллектива AFI — Burials (2013). Не знаю, наверное общая тематика этого альбома показалась мне близкой к моему настроению по жизни в целом. Я не хочу углубляться в тексты — каждый видит свое в какой-либо композиции, черпает то, что ему необходимо.

Алексей: Получается, ваше творчество тесно связано с произведениями Чака Паланика и его литературным миром? Ещё какие-то отсылки к Паланику в ваших текстах присутствуют?

 Антон: Проект TYLER DURDENN и Чак Паланик не имеют ничего общего. У нас нет прямых отсылок даже на “Бойцовский клуб”, не говоря уже о других его произведениях. Единственная связь, которую можно усмотреть – это противоречивый персонаж, мрачное альтер-эго или внутренний демон человека, если хотите. Наш проект – это образ персонажа Тайлера с определённым характером и мировоззрением, не более того. Но в наших песнях есть отсылки на вселенную Silent Hill, и это было сделано специально. Кроме того присутствуют также другие тематики, но я бы не хотел сильно распространяться на эту тему – как говорится, кто что увидит.

 Алексей: Смертельная, суицидальная и похоронная тематика кажется ли вам страшной и пугающей или, обращаясь к таким тёмным и щекочущим нервы образам, вы испытываете особое гурманское удовлетворение?

Дмитрий: Смерть — это вполне естественное и закономерное для человека состояние. Не надо ее бояться. Надо бояться жить так, чтобы хотелось умереть побыстрей.

Антон: Не стоит буквально понимать термины «смерть» и «суицид». Здесь мы берем больше образное явление, да и то, пожалуй – только в названии альбома это можно увидеть. Умереть или убить себя можно по-разному, как физически, но больше, как это и делают в основном люди — это морально, духовно, социально. Об этих проблемах мы и поём, а то, что это кажется каким-то мрачным – так просто получается.

Виктория: А что думаете о том, что во тьме лучше виден свет или в тёмные времена лучше видны светлые люди? Можно ли расценивать тёмные и депрессивные образы вашей лирики как попытку увидеть и получше рассмотреть свет внутри и вокруг себя?

Антон: Для кого как, да и вообще, когда были эти тёмные или светлые времена? Есть реальность! Главная мораль в написании песен — подтолкнуть людей к осмыслению своей жизни и места в ней, заставить задуматься о проблемах. Но ни к свету, ни к тьме мы не призываем.

Дмитрий: Контрасты — это наша тяга к гранжу в целом и хотелось проецировать стихи на музыку.

 Алексей: Не думаете ли, что такое странное и трудно запоминающееся название будет мешать вам находить дорогу к потенциальным слушателям, которым будет просто трудно запоминать это необычное сочетание букв?

Дмитрий: Tyler - это вполне себе культовая величина из конца 90-ых и назвать ее незаметной очень сложно. Сейчас просто модны персонажи из потребительской корзины.

Антон: Не думаю, что это может стать большой проблемой в мире современных технологий, кроме того, есть немало примеров групп/коллективов и исполнителей с достаточно труднопроизносимыми псевдонимами и названиями, которые имеют широкую популярность и это им совсем не мешает.

Алексей: А как считаете, кто составляет вашу целевую аудиторию, и насколько эту аудиторию составляют люди, читающие и почитающие Паланика?

 Дмитрий: Тайлер – просто схожий персонаж по духу, образу и подобию, мировоззрению. Пожалуй, вот и всё.

Антон: У нас нет разделения аудитории, мы делаем наши песни для всех, вопрос в обратной связи. Делать акцент на читателей Паланика нет никакой цели и необходимости, это не является нашей целью.

 Виктория: Какие ваши самые любимые произведения Паланика и с каких из них вы посоветовали бы начинать знакомство с его творчеством?

 Антон: Для меня Паланик начинается с «Бойцовского клуба», а дальше уже кому как зайдет. Несомненно, Чак выдающийся автор, но я не берусь рекомендовать его всем как какую-то абсолютную или относительную величину. Тем более мы взяли концепцию именно Тайлера, а не всего творчества Паланика.

 Дмитрий: Мне кажется, Паланик не настолько бульварный и общедоступный автор, чтобы его советовать. Это вопрос личного выбора, вкуса и преференций, как говорится.

Алексей: Реализм Паланика часто граничит с цинизмом и жестокостью, а вы замечаете за собой подобное? И что думаете об убеждении В.В. Розанова о том, что цинизм происходит от страдания?

Антон: А разве в реальности не так? У нас нет переизбытка цинизма и жестокости? Жизнь изначально устроена так, что в ней выживает сильнейший, а жестокость, увы, необходимая черта естественного отбора. Нет никакой кармы, вселенского зла или добра. Есть люди, которые могут быть плохими/хорошими – кто-то черствеет, приняв этот мир, кому-то удается остаться человеком. Вопрос лишь в том, что подавляющее большинство людей слабы и как раз их цинизм и жестокость способны поглотить без остатка. Это их способ существовать, замкнуть мироздание только на себе, воспринимая любой успех другого как личное оскорбление из разряда «Почему он, а не я? Чем он лучше?». В некоторой степени я согласен с В.В. Розановым в том, что страдание вызывает раздражение, а затем эти злые и недовольные глаза начинают свою охоту.

 Виктория: Лив Тайлер, Бонни Тайлер, Стивен Тайлер… как вам быть тёзками с такими знаменитостями и что думаете об этих людях?

Антон: Люди как люди, у каждого своя дорога. На мой взгляд, все-таки это больше относительное сравнение, на основе схожего звучания имени, псевдонима.

 Алексей: А как пришла идея исполнять такой депрессивный и грустный материал? В жизни вы тоже такие же депрессивные и безрадостные?

Антон: Идея была в честности, в первую очередь перед самим собой, а в жизни у нас есть достаточно поводов на грусть и улыбку. Быть откровенным в своих эмоциях, не бояться признать наличие своих демонов или ангелов.

Дмитрий: Попытка избавится от собственных демонов и всё. Не идти с ними на сделку, не выгораживать себя – простой и беспристрастный анализ и погружение в самого себя.

Виктория: Как вы относитесь к декаданс-року Агаты Кристи и считаете ли себя и TYLER DURDENN последователями творчества братьев Самойловых?

Дмитрий: Агата Кристи — часть наследия русского рока, и мы, так или иначе, культурно пропитаны всем этим.

 Алексей: Многие отождествляют декаданс и деградацию, регресс, упадок. А что думаете по этому поводу вы?

Антон: Самая большая деградация и самообман — когда на глазах розовые очки. Понимание того, что мир вокруг тебя не идеален, не «заточен» под тебя, что он вокруг тебя не вертится — это тоже можно в какой-то степени охарактеризовать словами «декаданс», «упадок». Но лично я так не считаю — скорее это всего лишь честный взгляд в глаза суровой правды жизни. Жизнь жестока, и только мы решаем, как мы примем это и пропустим через себя.

Дмитрий: Понимать свои пороки всегда легче, если честно говорить о них хотя бы самому себе.

Алексей: А какие качества и черты характера вы считаете пороками и есть ли среди них такие, от которых вы не хотели бы избавляться, даже понимая, что это действительно нечто не самое хорошее?

 Дмитрий: Лень и невежество. Сам с ними борюсь каждый день. (смеется)

 Антон: Ложь, но иногда она необходима и во благо. Себя я не могу судить, что во мне так или не так, тем более со временем на многое смотришь под другим углом. Я просто стараюсь поступать так, как считаю правильным. Судить меня пусть будут другие.

 Виктория: Ещё совсем недавно было повсеместно распространено движение готов и эмо, а что вы думаете по поводу данных субкультур, их внешнего вида, идеалов, образов и поведения? Какая из этих субкультур вам ближе, и близки ли они вообще вам?

Антон: Ни одна из них, мы на своей «волне». Тематика песен может показаться близкой по духу этим субкультурам, но на деле все не так. Как мы уже говорили, наше творчество — это честный взгляд на внутренних демонов. Мы не преследуем цели упиваться жалостью к себе, искать в себе оправдания или оправдания в жестокости мира вокруг, ровно так же, как и не видим мир вокруг только как место мрака и горя.

 Дмитрий: Нет, мы не готы. И точно не эмо. (смеется)

Алексей: Повышенная таинственность в том, что касается TYLER DURDENN (псевдонимы, минимум информации в сообществе ВКонтакте, немногословность и так далее) это стремление не разрушить тот ирреальный суицидальный флёр, который создают ваши песни или что-то другое?

Антон: На самом деле нет никаких тайн — всё, что хотели сказать, мы сказали в своих песнях, разжёвывать что-либо ещё мы не собираемся. У каждого есть свой образ мыслей и понимание, пусть слушатель сам рисует образы для себя. Мы не преследуем цели стать известными медийными персонами в устоявшемся понимании этого слова, наша основная цель – общаться со слушателями посредством музыки. А для этого идеально подходит именно такой формат, на мой взгляд.

Виктория: В жизни вы тоже предпочитаете только чёрный цвет, немногословность, аристократичность, бледность и изящные манеры? И есть ли такие темы, цвета, жесты, места, виды деятельности, которые в реальной жизни для вас под запретом из-за ваших взглядов, идей и симпатий?

Антон: Тёмные цвета всё же приятнее для глаз (улыбается). Мы не создаем какие-либо образы и не строим из себя того, чего нет или чем мы не являемся. На самом деле нет никаких особых запретов, если что-то не нравится, то просто проходим мимо. Каждому своё.

Алексей: Как считаете, TYLER DURDENN это музыка утопистов и мечтателей или скорее реализм? И как сочетается ваш лозунг “В попытках закрыть глаза на проблемы, вы рискуете внезапно закрыть их навсегда…” с такими мечтательными и эфирными текстами?

Дмитрий: Мы реалисты, в нашем мире и так полно дерьма без сказочных историй.

Антон: Это наше осмысление мира вокруг – в какие-то моменты он может оказаться совершенно безумной утопией, а в следующий миг быть реальным до боли. В этом особенность человеческой психики и восприятия реальности, и об этом мы и пытаемся сказать – хоть мир вокруг тебя и не вертится, но он будет таким, каким ты его принимаешь. Поэтому честность с собой особенно важна для любого человека.

Виктория: Не скучно ли быть реалистом в нашем сером и предсказуемом мире? Не скучаете по детской непосредственности и мечтам?

Антон: Совершенно не скучно! А вот заниматься самообманом это разве весело? Может кому-то и в кайф быть на наигранном позитивчике, или строить замки на песке, я не знаю – так, наверное, легче жить. Только вот почему-то принято реалистов считать мрачными и депрессивными людьми, а инертные мечтатели в облаках – это почти всегда обязательно позитив. Зато если эти облака рушатся и мечтатель падает на землю – пожалуй, это намного более жестоко, чем быть реалистом и быть готовым к возможным неудачам.

Дмитрий: Дано = Реальность. Мой инженерный мозг так устроен.Умение адекватно оценивать реальность и взаимодействовать с ней – это далеко не всегда депрессивное восприятие. Это новые задачи и вызовы, работа над собой, преодоление препятствий. И все это без розовых очков, что на наш взгляд добавляет особенное ощущение – ощущение собственной силы, возможностей, самодостаточности да и в принципе просто дает ощущение того, что ты живешь. Жизнь в борьбе, никак иначе.

 Виктория: Как считаете, депрессия это нормальное состояние для человека или всё-таки не то, что стоить считать адекватным и хорошим?

Дмитрий: Депрессия в привычном устоявшемся понимании — это когда негатив не может выйти и накапливается внутри тебя. Мы же достаем это изнутри и показываем, как говорить о проблемах современности, в том числе и о депрессии и депрессивном восприятии мира.

Алексей: А о какой войне идёт речь в описании сообщества? За какие идеалы и во имя чего ведётся эта война, с кем и каким образом? И какие идеалы у вас?

Дмитрий: Человечество испокон веков ведет войну по большей части с самим собой.
Мы за все хорошее, против всего плохого.

 Антон: Твой главный враг и союзник — это ты сам. Но и вокруг полно мудаков, разжигающих реальные войны. И эти войны – такое же следствие проигранной внутренней борьбы, когда ты сдаешься в угоду общественным стереотипам, стадному мышлению, благополучно отказавшись от собственного «я» и его понимания. Некоторые наши песни как раз и показывают ужас этих войн, как это действительно страшно – идейные истребления себе подобных, бездумное подчинение высшим целям и идеям. Человек способен на невероятные зверства ради идеи, и это самое страшное – удивительное пренебрежение чужой, а иногда и своей жизнью в угоду «высшему благу» в конкретном понимании стада, к которому такой человек принадлежит. Это как нарисовать картину – ведь когда вы смотрите на что-то подобное, то понимаете суть того, что хотел вам показать художник, всю эту грязь, злость, смерть, мерзость. Война — это самое мерзкое, что делается людьми и с людьми.

Виктория: Как вы пришли к такой концепции альбома и к такому названию? Что вы думаете о самоубийцах и о том, что традиционной религией суицид причисляется к греху? Самоубийство это проявление силы или слабости?

Дмитрий: Концепции не было. Это больше книга. Глава за главой. А название, просто сумма всех глав.

Антон: Отношение к ним – да по сути никакое. Это выбор каждого, его личное дело. Если человек принял для себя такое решение. А название альбома, как я уже говорил ранее, не стоит воспринимать буквально.

Алексей: Что снится самоубийцам, и какие сны обычно снятся вам? Случается ли так, что вдохновение приходит к вам во сне, и во время сна происходят какие-то творческие озарения?

Антон: Самоубийцы, на мой взгляд — это люди, загнанные в угол. Я думаю, что им снится всякое, иногда вообще ничего не снится — как и другим. Самоубийцы это не отдельная каста, каждый может оказаться на краю и вот тогда сможет ответить на этот вопрос — что же всё-таки им снится? Не обязательно «доводить дело до конца», чтобы войти «в клуб» самоубийц. Иногда достаточно умереть внутри и просто быть выеденной оболочкой человека.Конечно, во сне иногда приходят идеи, ведь мозг же озадачен каким-либо вопросом. Но я не стремлюсь опираться на мир грёз.

Дмитрий: Одному дьяволу известно о снах самоубийц. Но сны есть сны, их никто не помнит. Можно слепо копаться в обрывочных воспоминаниях сна, а можно отнестись к этому с юмором или иронией.

 Виктория: Как считаете, можно ли сравнить самоубийц с бабочками, которые летят на огонь, стремясь максимально близко прикоснуться к идеалу прекрасного и совершенного, и таким образом заканчивают свою жизнь (как у Арии, “на краю обрыва вновь летят на пламя сотни мотыльков-самоубийц” или как в легенде об Икаре)?

 Дмитрий: Я не знаток Арии. Посыл в том, что, если хранить скелеты в шкафу, рано или поздно они начнут тебя поедать — это те же твои внутренние демоны, от которых ты всего лишь попытался отгородиться. Мы поем о том, что этому не место в жизни по-настоящему свободного человека.

Алексей: А не думаете ли, что тематику альбома можно воспринять как пропаганду суицида? Не думаете ли, что кто-то, находясь в упадочном состоянии духа, может воспринять ваши песни и тексты как прямой призыв к действию или образы есть образы, а решения каждый принимает самостоятельно?

 Антон: В наших песнях нет ни одного призыва к суициду, ни прямого, ни скрытого. Из суицидального только слово на обложке, тематика альбома совершенно другая. Зачастую за натянутой улыбкой кроется больше зла и призыва к чему-то негативному, «Корабль» как раз про это и повествует. Да и если уж кто это задумал, то, например, от неразделённой любви могут и под любую попсовую душещипательную песню или же под классические произведения себя отправить в иные миры.

Дмитрий: Не надо строить иллюзий за ширмой позитива. Если тебе плохо, то тебе плохо. Мы просто говорим о проблемах, о том, как следует подойти к их принятию и решению. Наши «Сны самоубийц» - это образы, восприятия людей, которых жизнь загоняет в угол. Кошмар из реальности вперемешку с грезами и мечтами – то самое место, где рождаются наши внутренние демоны. И мы готовы посмотреть им в глаза.

Виктория: Обычно на дебютный альбом музыканты включают песни, которые они писали, записывали и нарабатывали годами, а иногда и десятилетиями. У вас тоже было так?

 Дмитрий: Альбом писался в студии с 2015 по 2019.

Антон: В первый альбом вошли как песни, тексты которых были написаны очень давно, так и совсем новые, а что-то по ходу записи переписывалось. Это уже не просто творческий процесс, в некоторой степени это отражение выводов, к которым приходишь в течение жизни и понимание вещей.

 Алексей: “Сны Самоубийц” получились очень разнородными и эклектичными, это было сделано намеренно или просто случилось как случилось?

 Антон: Мы не зажимаем себя под какие-то определенные стилистические рамки, каждая песня должна звучать индивидуально, со своим посылом и характером. Меньше всего нас заботит соответствие жанру, какой-то определенной канве. Жизнь разнообразна до безумия, так и здесь.

 Виктория: А есть ли какие-то песни, которые по тем или иным причинам не вошли на альбом и остались за бортом?

 Дмитрий: Да, есть. Но они уже вошли во второй альбом.

 Алексей: Какие песни из тех, что вошли на диск, ближе всего вам самим? Какие приятнее всего переслушивать, и от воспоминания каких вы испытываете наибольшее удовлетворение?

Антон: Я не могу выделить какую-то песню, каждая становится ближе в определенный момент. Как я уже говорил – это отражение выводов, к которым приходишь в течение жизни и понимание вещей в определенные моменты.

Виктория: Есть ли у альбома какой-то общий концептуальный посыл, идея, которую вы хотели бы донести до своих слушателей?

 Антон: Он в первой композиции «Души не сгорают» - «Мы способны жить, а не существовать!». Просто надо включить для этого мозги! Люди в основной массе стадно мыслят, живут по навязанным правилам, мало у кого есть собственное мнение, а если и есть, то оно тупо содрано где-нибудь с просторов интернета. И уж точно абсолютно не каждый способен на честность даже с самим собой, без оправданий. А без этого не будет жизни, по-настоящему свободной, а не привязанной к стадным убеждениям.

 Алексей: А есть ли у вас такое ощущение, что вы знаете что-то такое, чем можно было бы и стоило бы поделиться с другими, предостеречь, предупредить? (к примеру, констатация “иллюзии могут прожить без тебя” очень даже жизненна и полезна)

Антон: Мы знаем ни больше, ни меньше других – где-то больше, где-то меньше. Всем чем хотим поделиться, мы делимся в своем творчестве. Я считаю, каждый может извлечь для себя что-то новое в наших песнях, если он готов к этому.

Дмитрий: Иллюзии благополучия живут в наших зеркалах.

 Виктория: Что символизирует обложка альбома? Это намёк на то, что ваши песни лучше слушать ночью и в полнолуние? И нужен ли какой-то особый антураж (свечи, бокал красного вина, кружевные манжеты, etc) чтобы воспринять вашу музыку наиболее адекватным образом?

 Дмитрий: Обложка это отсылка к одноименному триллеру Хичкока «Птицы».

Антон: О нет. Зачем столько пафоса? Кому, как и когда удобнее слушать. Для меня лично всё то, что вы перечислили, очень далеко. Атмосферу в первую очередь должна создавать сама музыка, а концептуальное оформление лишь может подчеркнуть эту атмосферу.

Алексей: Расскажите, что вдохновило вас на такие тёплые и нежные песни с альбома, как “Ты одна” и “Цветы”?

 Дмитрий: Мы мотивированы разными вещами, и наше творчество не ограничивается только темными сторонами человеческого существования. Жизнь многогранна, имеет много лиц и особенностей. Любовь, как часть жизни, одна из них. Она может быть причиной падения, причиной упадка, но в то же время и великой силой, оживляющей любого.

 Виктория: Как встречали Новый год и Рождество? Всё было грустно и депрессивно или всё-таки более-менее радостно и светло?

Антон: Мы умеем веселиться, и не обязательно мрачным образом. (смеется)

 Алексей: По статистике именно в новогодние праздники совершается больше всего самоубийств, не ощущаете ли сами подобных позывов, когда все вокруг заняты селёдками под шубой, шампанским и оливье?

Антон: Вообще не к нам вопрос! Мы любим жизнь и шампанское с оливье! (смеется)

 Дмитрий: Я уже упоминал о мнимом благополучии, которое тащит людей в петлю. Признаться в своих проблемах — вот наша задача.

Виктория: А бывает ли так, что вот таким древним способом “от противного” в новогодние и рождественские праздники как раз и пишутся такие депрессивные и меланхоличные песни, которых так много на вашем дебютном альбоме? В этот раз что-то было написано или обошлось?

Антон: Обошлось, даже без традиционного Новогоднего стиха.

 Дмитрий: Когда ты счастлив, ты в меньшей степени занят написанием депрессивных песен. У каждого огня свое топливо.

 Алексей: Что у вас в ближайших планах и как обстоит дело с новым материалом?

Дмитрий: Три песни из нового альбома.

 Антон: Материала достаточно, мы продолжаем постепенно работать над ним – никаких предельных сроков мы не ставим, только осмысление и творчество.

Виктория: Будет ли следующий альбом настолько же разноплановым и мультижанровым или вы будете придерживаться какой-то одной музыкальной и концептуальной линии?

 Дмитрий: Мы не провидцы, но три главы уже есть.

Антон: Наша музыкальная и концептуальная линия — это не придерживаться никаких линий. Посмотрим, что будет дальше. Одно могу обещать точно – скучно не будет.

 Алексей: Что у вас в ближайших планах, и какие в целом намерения и заготовки на 2020 год?

Антон: Работать дальше… Вероятность появления нового сингла в 2020 году весьма велика.

 Виктория: Когда заканчивается год, мы традиционно просим музыкантов в интервью поделиться своим личным топ-5 или топ-10 любимых альбомов, вышедших в ушедшем году. Можете поделиться сейчас таким топом?

 Дмитрий: Rammstein - «Rammstein», Lana Del Rey - «Norman Fucking Rockwell», KoЯn - «The Nothing», Slipknot - «We Are Not Your Kind».

Антон: Lindemann - «F & M», The Moth Gatherer - «Esoteric Oppression», Dead Swords - «Enders», Voices Of Death - «Cult And Monsters», Дельфин - «КРАЙ», Сплин - «Тайком».

 Алексей: Ваши финальные слова и пожелания для тех, кто нам внимал?

 Антон: Всем добра и мира! Любите и цените жизнь!

 Дмитрий: Будьте счастливы!

 Алексей, Виктория: спасибо за интервью!

 Алексей “Astarte Eel” Иринеев, Виктория “Caracal” Озёрная