ФОРПОСТ МУЗЫКАЛЬНОЙ АНАЛИТИКИ
АЛЕКСЕЯ ИРИНЕЕВА

Сергей Колесник: “ГЦЪ – это совсем не русский рок!” Интервью с лидером группы Граф ЦеппелинЪ

15-07-2020 Алексей "Astarte Eel" Иринеев

Не так часто в интервью поднимаются какие-то серьёзные и по-настоящему глубокие, метафизические и аналитические темы, но не бывает правил без исключений – сейчас у нас в гостях Сергей Колесник (группа Граф ЦеппелинЪ), который с лёгкостью может говорить и об отсутствии в современном российском обществе интеллигенции как таковой, и о нюансах музыкальной теории, и о философии рок-музыки, и о природе снобизма, а попутно не прочь проанализировать литературную классику вкупе с семантическим разбором терминов и понятий. Наша беседа вышла крайне неоднозначной (чего стоит хотя бы утверждение Сергея о том, что тексты Б.Г. глупы, а музыка примитивна), но именно этим она и интересна. Нет шаблонам и стандартам, да – живой мысли и искренним ответам. Такие интервью на самом деле интересно читать, перечитывать, обсуждать и вспоминать.

– Сергей, я ознакомился с Вашими интервью и понял, что Вы не любите шаблонные вопросы, попробуем сегодня немного поэкспериментировать. Обычно у всех спрашивают о достижениях. А если наоборот? Какой у вас с «Графом» самый большой провал был?

– Как-то раз я пришёл на встречу дядек с «Нашего радио» с музыкантами. Послушал, как они высокомерно рассуждают о записях, которые молодёжь им присылает, страшно взбесился, нагрубил им и ушёл. А сразу после этого было обсуждение песен, и мой «Бисер» хвалили. Не зная, разумеется, что это запись того самого скандалиста. Не то чтобы это был особый провал, но, глядишь, не будь я настолько резким, нас и втиснули бы в эфир «Нашего радио» – где-нибудь между Ромой Зверем и Шнуром.

– Хорошо. А какое у ГЦЪ слабое место?

– Убивал бы за такой вокал, ей-богу. С другой стороны, у меня маленький, но узнаваемый голос. Тем не менее вот прямо удавил бы.

– Помнится, в таком же духе о своём голосе отзывался певец по имени Оззи Осборн. А что Вы считаете своими достоинствами?

– И Леннон отзывался о своём вокале так же, но они оба отлично пели на самом деле. Ну, вы и сравнили. Я сказал бы, что моё достоинство – это ум, но что это такое? Вы знаете? Я – нет. Если судить обо мне, например, по умению считать, то я полный идиот, но у меня же красный диплом журфака. Ум – это эрудированность, начитанность? Или, может, ясность мысли, понимание того, что и как устроено? Или вот что такое талант? Часто говорят «талантливый певец», имея в виду, что у него хороший голос. Но ведь голос – это только одно из средств создания образа. И, если называть талантом сильный и звучный голос, то придётся признать, что самый талантливый певец – это корова. Человеческий голос не сравнится по силе и яркости тембра с её мычанием. Может быть ум – это способность понимать такие вещи? Тогда я верю в ум. А в талант не верю.

– Выходит, первооснова всего и вся – это мысль? Cogito Ergo Sum, как у Декарта?

– Скорее да, чем нет. И слово, как форма выражения мысли. Помните, какими словами начинается Новый Завет (простите за игру слов)? «В начале было слово»…

– Вы верите в бога?

– К сожалению, нет.

– Почему к сожалению?

– Хотелось бы думать, что моя математичка сейчас жарится на раскалённой сковороде, но ад с чертями – это из той же сказки, что и боженька. Так что, если верить в Сатану, то верить пришлось бы и в него. А после Второй мировой верить в Христа или любого другого доброго и справедливого бога нельзя. Где он был, когда детей заживо жгли?

– А что, если Бог – это не персонаж сказки и не бородатый старичок на облаке, а Абсолют и Перводвигатель, а Сатана – это коллективный эгрегор негатива, те же вирусы? Может быть, не стоит настолько буквально воспринимать древние метафоры и притчи?

– Думаете, есть шанс, что её жарят-таки? Да я только «за». Или наоборот? Что-то я запутался.

– В последнее время я всё чаще слышу от разных музыкантов о том, что быть русским – это значит быть простым, а те, кто «из графьёв» и вообще интеллектуалы – это всё не патриоты и «не наши». А как у Вас с патриотизмом и «нашестью»? Что думаете о таких трендах и высказываниях?

– С патриотизмом всё нормально: я люблю русский язык, знаю и люблю русскую литературу и русскую музыку. Но: для меня в русской эстрадной музыке есть ровно одно имя – Александр Вертинский. Этот человек пел на русском, но имел мировую известность, заслуженную ярким и глубоким творчеством. Кстати, рок – это тоже эстрадная музыка, если что. К сожалению, известных русских рокеров похвалить не за что. Да и какие же они «наши» на самом деле? Это, как правило, жалкие попытки скопировать что-то западное.

– Но поэзия того же Гребенщикова или, скажем, образы Шклярского ведь очень грамотно апеллируют к русской народной и фольклорной традиции как раз, разве нет?

– Я сейчас говорю о музыке. А тексты в роке разных стран – это тема если не для огромного исследования, то, как минимум, для отдельной беседы.

– А если представить сейчас, что к вам на концерт пришёл человек, который до этого вас ни разу не слушал, а просто «клюнул» на название и ожидает услышать что-то в духе Планта-Пейджа и с интеллектуальными текстами на русском. Как думаете, будет ли он доволен тем, что услышит? Не боитесь разочаровать потенциальных слушателей?

– Сейчас просто так никто никуда не ходит, это в девяностых или начале нулевых могли просто «клюнуть» на что-то и прийти. В наше время человек сначала десять раз послушает, посмотрит и подумает, стоит ли ему потратить вечер вот на это. Если кто-то хочет «Лед Зеппелин», ему, конечно, не понравится то, что мы играем. У нас традиционного харда и блюза и близко нет, и вообще Led Zeppelin для нас совсем чужие, мне они не нравились никогда. Так получилось, что я всегда слушал британские и американские пятидесятые и шестидесятые, а из семидесятых – только Queen. А о Led Zeppelin много слышал, много читал, а потом послушал – а оно мне вообще никак. Выпендрёжа море, красивых мелодий мало. Никогда не поставил бы эту группу на один уровень с Queen. Особо подчёркиваю: я не говорю, что мы лучше. Я вообще не сравниваю себя с легендами, это глупо.

– Как думаете, можно ли назвать ГЦЪ интеллектуальным роком? И как считаете, что такое интеллектуальный рок, чем он отличается от «умного рока»?

– Можно, но акценты будут не те. Дело в том, что «интеллектуальный рок» – это понятие из западной музыкальной журналистики. Тогда так называли нечто более сложное по сравнению с трехаккордными рок-н-роллами, традиционно топтавшимися на тонике, доминанте и субдоминанте – как, например, и большинство отечественных дворовых песен. Называя свой стиль умным роком, мы говорим скорее о качественных текстах, а не о музыке.  В то же время, само собой, что музыка у нас довольно сложная: есть не квадратные квадраты, смены размера в одной и той же песне, контрапункт, отклонения в далёкие тональности…  Многие наши песни так просто сходу и не подберёшь.

– Как Вам кажется, всегда ли хорошо быть интеллектуалом? И что такое горе от ума? Зачем вообще Грибоедов решил написать про это и так назвал свою книжку?

– Мне больше нравится первое название этой комедии – «Горе уму». Есть идея создать по её мотивам рок-оперу. Но это будет непросто: попробуй, напиши современный текст такого же уровня… Хорошо ли быть умным? Я изначально полагал что всё, что мы делаем, будет интересно только интеллигенции. Но меня ждали два открытия. Первое: наши песни оказались интересны самым разным людям, второе: нет у нас интеллигенции в полном смысле слова.

– Чем так разочаровала интеллигенция, что даже заставила говорить о себе в категориях отсутствия?

– Отсутствием и разочаровала. Но тут надо пояснить, что я имею в виду интеллигенцию в узком смысле слова. Упрощённо говоря, людей вроде булгаковского профессора Преображенского. Интеллигент в широком смысле слова – это любой человек с дипломом, но у кого сейчас нет корочки?  Да простит меня одна из моих бывших, но она как раз показательный пример. По роду деятельности и степени образованности она вполне себе будущий Преображенский, начитанная москвичка с лучшим в стране образованием, но даже у неё отсутствует какая бы то ни было деликатность (привет Герцену), зато в трек-листе есть Рома Зверь. Думаю, второе – очевидный диагноз, не требующий пояснения, а Герцен вспомнился, потому что он писал, что только высокое развитие даёт деликатность.

– Герцен тысячу раз прав, а профессор Преображенский великолепен. Давно уже стало традицией, что на своих альбомах музыканты пишут разные (чаще всего очень длинные) благодарности – друзьям, коллегам, родителям, продюсеру, лейблу и т.д., но практически никогда в этих списках я не встречаю имена любимых писателей. А кого из писателей Вы бы поблагодарили за то, что стали тем, кем стали, и за то, что ГЦЪ звучит так, как звучит?

– Я не пишу ничего такого, просто не вижу в этом смысла. Ну, я люблю Замятина, поэтов Серебряного века и много ещё кого, но это и так понятно, зачем писать прямым текстом? Что касается ГЦЪ… Мне не нравится, как мы звучали до сих пор. Вот новый альбом «Бисер» будет звучать круто. Мы его уже скоро добьём. Ну, и я наконец-то научился петь, теперь наш прошлый, первый альбом как-то не особо нас и характеризует. И да, там нет никаких «спасиб».

– А почему не поблагодарить Герцена или того же профессора Преображенского?

– Тогда надо было бы благодарить всех, кто меня сформировал, а это огромный список. Чем Герцен лучше нескольких десятков других авторов? Ну, а Преображенский тем более перебьётся. Чем он лучше доктора Айболита, скажем?

– Кстати, о вашем первом альбоме. Там песни на стихи поэтов Серебряного века. Стоит ли полагать, что стиль и интеллект для Вас по большей части ассоциируются с прошлым и имеют ностальгический привкус?

– А вы послушайте то, что интересно подросткам, и станет понятно, что всё хорошее давно уже имеет ностальгический привкус. Любой рок, любая литература. Ну, и мы тоже.

– Кого из современных поэтов и писателей Вы цените и считаете не уступающим классикам, есть ли такие?

– Есть, конечно. Их уже проходят в универах, изучая литературу, филологи и журналисты. Это, как минимум, Толстая, Ерофеев (я имею в виду автора «Русской красавицы» а не блевотной «Москва-Петушки») и Пелевин. Особенно люблю последнего. А если говорить о западноевропейской литературе, то больше всего люблю Бегбедера. Да и кто его не любит? Ну, а в Америке как не было настоящей литературы, так и нет. Зато комедийные мультсериалы у них шикарные. Очень нравится «Конь Боджек», например.

– А, может быть, музыку вашей группы было бы правильнее назвать литературным роком? Сначала Гумилёв и иже с ним, символисты, потом Бёрнс, в песне «Рвите цветы» отсылка в Эмилю Золя, Достоевский на стене в паблике ВК, Сервантес в ответах интервью, дальше наверняка ещё будет что-то подобное. Как вам кажется, хорошее жанровое определение для ГЦЪ?

– Мысль интересная, но вы знаете только о том, что было, а я знаю ещё и о том, что будет. Не думаю, что было бы правильно назвать наш стиль литературным роком. Во-первых, потому что у нас музыка и тексты идут ноздря в ноздрю, они для нас одинаково важны. Во-вторых, потому что эксперименты с литературой – это только часть нашего творчества. Уже есть материал на два альбома вперёд, и там все тексты мои. Как, впрочем, и в этом альбоме «Бисер», который мы добиваем сейчас. Эксперименты с классической литературой были фишкой именно нашего первого диска, а теперь они будут существовать скорее в виде синглов.

– Но Ваши собственные тексты наверняка тоже очень литературны?

– По-моему, это просто нормальные тексты песен. Литературными они кажутся не потому, что я настолько крут, а потому что средний уровень авторов очень низок.

– Много ли времени Вы тратите на чтение, и какие книги могли бы порекомендовать своим слушателям для обязательного прочтения, чтобы лучше понимать вашу музыку?

– Тут нечем гордиться, но я в последнее время могу и неделями ничего не читать. Жизнь музыканта совсем не такая, как в фильмах и в мечтах подростков: это тяжёлая работа. Вокальные упражнения каждый день приёмов по пять, гитарные упражнения, работа над аранжировками в домашней студии и над записями в студии обычной, решение организационных вопросов, связанных с группой, изданием песен, рекламой, съёмками и т.п. Не говоря уже о сочинении новых вещей. Главное – прочесть, всё, что надо, когда формируешься. Хотя, конечно, совсем бросать читать никогда не стоит. Если говорить о русских писателях, то просто прочтите всего Гоголя, Достоевского, Толстого, Чехова и Замятина. Это уже будет круто, мало кто читал это всё. А я этим и занимаюсь, когда есть время. Читаю то, чего не читал, и перечитываю то, что читал давно. Это классика, любимых современных авторов я уже назвал.

– Как-то мне довелось делать интервью с одним музыкантом, который по совместительству ещё и кандидат наук, и я был поражён количеством самых глупых и удивительных орфографических ошибок в его тексте. Как считаете, интеллект и орфография/пунктуация как-то связаны? И связаны ли интеллект и ум с образованием?

– Это очень непростой вопрос. Если человек математик, то он, скорее всего, и будет писать со страшными ошибками. Но это, конечно, ненормально. И говорит, как минимум, о том, что он не читал хорошей, качественной литературы в достаточном количестве.

– Те, кто имел опыт обучения в высших учебных заведениях или где-то ещё выше, любят повторять, что образование – это то, что остаётся у нас, когда мы забываем то, чему нас учили. Согласитесь с таким определением?

– Не знаю, как насчёт выше, потому что диссертацию я писать не стал – уже была договорённость с научным руководителем, но я всё прикинул и понял, что мне важнее сначала переехать в Москву и записать всё, что хочу, а уже потом можно будет и заняться наукой. Так что я могу говорить только с позиций человека с высшим образованием. Думаю, оно ещё никому не мешало. Если настоящее, конечно, не купленное. Что касается самой фразы об образовании, которое остаётся, когда что-то там, то, думаю, это просто чьё-то упражнение в искусстве сочинения ходовых цитат, не более того. Довольно ловкое, но бессмысленное.

– А как у вас с образованием? Сколько лет потратили на учёбу в общей сложности и о скольких из них жалеете (и жалеете ли) теперь? Может быть, готовы были бы учиться снова?

– Музыкальную школу я бросил, художественную окончил. Потом были театральный институт и факультет журналистики. Оба мне много дали, но всему главному я научился не там. Например, нормально запеть мне помогли частные уроки. У меня до них была корочка актёра театра и кино с «пятёркой» по вокалу, но звучал я никак… Считаю, что учиться надо всю жизнь. И продолжаю учиться сейчас. Петь, играть на гитаре, делать интересные аранжировки. Остановившись, начинаешь деградировать.

– Диплом как-то помогает в жизни и в творчестве?

– Не мешает точно. А кое-где и здорово помогает. Например, для профессиональных актёров и всех остальных кастинги проводятся отдельно. А профессиональные актёры – это именно те, у кого есть корочка. Я знаю людей без образования, которые сделали карьеру, но это произошло вопреки, а не благодаря тому, что они не учились.

– Каково это вообще – играть рок, петь на русском языке, но не чувствовать себя частью русского рока как явления и не вливаться в волну цоев-гребенщиковых-шевчуков?

– «Граф ЦеппелинЪ» – совсем не русский рок, и мы с русскорокерами не имеем ничего общего ни гармонически, ни ритмически, ни мелодически. Но это не значит, что мы одиноки. Таких, как мы, много, но нас не видно, потому что практически нет рекламы. Примитивная музыка с глупыми текстами легче для восприятия, потому непобедима.

– Почему вы так не любите Б.Г. и «Аквариум», если не секрет? Цоя не любите по тем же самым причинам?

– Причины совершенно одинаковые. Глупые тексты, примитивная музыка, неумение петь и огромное эго, сочащееся ложным пафосом. По-моему, это отвратительно. Как-то обидненько, что в Британии – битлы, роллинги и Фредди, а у нас тут вот такое… Неужели кому-то не видно огромной разницы? Если что, вопрос риторический. Да, им не видно. На днях читал какой-то коммент о том, что битлы скучноваты, а вот русский рок – совсем другое дело. Это страшные люди!

– Калугина, Майка Вы тоже относите к русскому року в его глупой и примитивной инкарнации? Кстати, Калугин ведь считает себя музыкальным воплощением Пелевина, как Вам такая параллель и сравнение?

– Я понятия не имею, кто такой Калугин. Майк ужасен, вообще не понимаю, как он может кому-то нравиться. Я слушал, и ничего умного не услышал. Обычный акын – что вижу, то пою. А ещё и мимо нот. И гитары ужасно звучат, расстроенные, всё просто разваливается. Рома Зверь, любимый мною ничуть не больше, чем Майк, сыграл его песни раз в триста лучше.

– Что для вас рок? Протест, образ жизни, философия, мировоззрение или просто один из музыкальных стилей?

– Лично для меня – просто один из стилей, и даже не самый любимый. Я люблю скиффл, бит и рок. Что больше, трудно сказать. Просто музыкальный стиль, которому трудно дать однозначно верное определение.

– А что такое быть рокером? Даже среди самих рокеров (и очень неглупых) бытует стереотип о драках, бунте, необдуманных и неконтролируемых выходках (вспомнить хоть Моррисона) – собственно о чём угодно, только не об образе культурного и опрятного ботаника с изящными манерами и уважительной речью. Как думаете, в чём тут собака зарыта?

– Собака зарыта в куче стереотипов. Как можно говорить о певцах вообще или, скажем, о математиках вообще? Рок создали битлы – это факт, но современные «рокеры» их вообще попсой считают. Особенно те, кто потупее. Думаю, есть некое общее качество, какая-то такая резкость, свойственная настоящим рокерам. Неприятие лжи, лицемерия, приспособленчества. Но это же можно сказать обо всех нравственных, порядочных людях. Независимо от того, что они слушают, интересуются ли музыкой вообще.

– Статистика – вещь жестокая и беспощадная, и она считает, что одни из самых умных, интеллектуальных текстов в отечественном русскоязычном роке у Дмитрия Ревякина. У вас есть свои контраргументы по данному поводу, или всё-таки можно согласиться со статистикой?

– А как статистика может помогать сделать какие-то выводы о качестве текста? Она может только количественные параметры считать. О текстах могут рассуждать профессиональные филологи, но никак не социологи или кто там ещё. Я, как человек с околофилологическим образованием, считаю, что у Ревякина далеко не худшие тексты среди русских рокеров, но и талантливым поэтом его назвать нельзя. Неплохо, но и ничего особенного. Если же сравнивать с Б.Г. или Цоем, то он, конечно, очень выгодно отличается.

– И обязательный, неизбежный даже, наверное, в разговоре про ум и горе от ума вопрос про снобизм. Как быть умным, интеллектуальным, аристократичным, культурным и воспитанным, и при этом не стать снобом? У Вас есть какой-то особый рецепт?

– Понятия не имею, я всего лишь человек средней образованности. И, думаю, всем, кто прочтёт этот текст, покажется, что я сноб. Может, так оно и есть. Но разве это не штамп?

- Может быть сноб – это человек, который имеет какие-то основанные на собственных мыслительных упражнениях убеждения, ценит их и не считает нужным скрывать, как считаете?

– «Сноб» – это журнал для хипстеров. Сколько там градусов по Фаренгейту надо, чтобы зажечь бумагу?

– Зачем умному человеку, играющему умный рок, петь про голых русалок, танцующих под луной?.. Не думаете, что обязательно найдётся некто, кто скажет, что это не очень умно?

– Так я же не про танцы после порева пою, как Юрий Хой. Вы почитайте текст. А лучше не надо, вот сделаю запись, послушаете. Там, в общем-то, и не про русалок вовсе. Русалка – это образ. А то, что голая… Так она и должна быть голая. Крестьянки в старину купались голыми, голыми и тонули, становились русалками. Опять же, голая, замерзающая душа – это образ.

– Но образ-то эротический, а кроме того, и специфический, чуть ли не фольклорный. Уж не Гоголь ли повлиял на вас и привёл русалок в тексты ГЦЪ?

– Нет, тут совсем другая история. Но я лучше не буду её рассказывать, а то наша продюсериня меня повесит. Намекну цитатой Ахматовой о том, что иногда стихи растут из настоящего сора, не ведая стыда.

–  В наше время всё чаще слышатся разговоры о том, что умные люди (и умные музыканты в частности) стараются избегать разного рода провокационного контента и стикеров, ограничивающих возраст аудитории, а ваш готовящийся клип, надо понимать, будет всё-таки с таким стикером-возрастом из-за непременной эротической составляющей, вытекающей из танцев обнажённых мавок-русалок?

– Это вообще не факт, что такой клип будет. И дело не в том, кто что подумает. Эротику снять красиво очень трудно, а представить что-то более отвратительное, чем некрасивая эротика, нельзя. Эстетичная эротика – это, скажем, тот клип Милен Фармер, где она полностью раздевается. Видели вы там хоть что-то неприличное или некрасивое? Если у нас будет клип на песню «Русалка», то именно такого рода. Пока мы снимаем другой, на песню «Такая игра». На очереди «Памяти моего кота». Уже готова раскадровка.

– Про Милен Фармер согласен полностью. У неё вообще очень много эротичных клипов с обнажённостью, но все они красивы и даже прекрасны. Кстати, мне настойчиво кажется, что в вашем творчестве эротика занимает далеко не последнее место (тут и гипотетические танцующие голышом русалки в готовящемся клипе, и риторический вопрос о том, как научиться соблазнять любую девушку), как вам не кажется, не сублимация ли это? И согласились бы пообщаться с Фрейдом, если бы он вдруг ожил, написал вам в ВК и изъявил желание потрещать по душам?

– Так у нас и о Фрейде пост есть. Я там как раз говорю о либидо и мортидо. Т.е. о понятиях, которыми дедушка Фрейд и оперировал. Все наши песни – или о любви, или о смерти, или и о том, и о другом. А что может быть интереснее?

– Либидо и мортидо у Вас в повседневной жизни и в творчестве не противоречат друг другу?

– Ну… Всему своё время. Как-то так. Пока все живы и почти здоровы, хвала Зевсу.

– Как считаете, чего не зазорно бояться в этой жизни умному человеку? И чего боитесь вы?

– Если говорить о творчестве, то важно не бояться ошибиться, не бояться экспериментировать. У меня очень сильный внутренний цензор, и он иногда душит интересные идеи на корню. Надо уметь его отключать. Всегда ведь можно, если песня получилась так себе, доработать её или просто убить, никому не показав. Я боюсь этого цензора, того, что он не даст мне написать всё, что я мог бы.

– Но русалок вы точно не боитесь, скорее всего. А верите в них?

– Ещё и как боюсь! Конечно, минимум одна русалка есть. О ней и пою.

– И что это за русалка, если не секрет?

– То-то и оно, что это сверхсекретная разработка одной дружественной державы. В каком-то смысле биологическое оружие. Только никому не говорите.

– И снова про сублимацию. Длинные монологи между песнями можно тоже отнести к разряду сублимирующих подавленное либидо деяний или, по крайней мере, как неудовлетворённость песенно-куплетным форматом и жаждой большего. В связи с чем вопрос. Насколько вероятно, что рано или поздно «Граф ЦеппелинЪ» станет давать безмузыкальные концерты, где будут только монологи, подобно тому, что практиковал Сергей Калугин, даже записавший один из таких своих концертов и назвавший его «Несло»?

– Я считаю, что с публикой говорить надо. Но не вместо пения, конечно. Если бы мне хотелось чего-то такого, я бы остался в театре и сделал со временем моноспектакль. Но нет.

– Как продвигаются дела с подготовкой второго альбома ГЦЪ и будет ли он умнее и лучше дебютного диска?

– Не знаю, как умнее, а звучать будет гораздо лучше – по целому ряду причин. Во-первых, на этот раз я по-настоящему загнался с аранжировками, во-вторых, я занимался голосом, в-третьих, оборудование теперь гораздо лучше, чего стоит один только мой новый ламповый микрофон… Мы уже записали почти все инструментальные партии, теперь надо как следует переписать демо-вокал, и можно будет сводить. Мы уже выложили черновики двух песен, «Бисер» и «Острова», но они будут перепеты и пересведены, качество звука будет на голову выше, чем сейчас.

– В одном из интервью Вы проговорились о том, что любите винил. Готовящийся полноформатник можно будет ждать в виде пластинки?

– Да, будет электронный вариант, виниловый и на кассете. Нас, как и всегда, можно будет послушать или скачать в интернете, а на концертах можно будет купить пластинку или кассету.

– А почему решили предпочесть более традиционному CD кассетный вариант издания? Это симпатия ламповым и аналоговым носителям в противовес «бездушной» цифре? Я сам люблю кассеты, но, справедливости ради, стоит отметить, что тех, кто слушает музыку сегодня на CD, всё-таки больше, чем тех, кто слушает кассеты…

– Тут две причины: романтическая и прагматическая. Первая заключается в том, что кассеты – друзья нашего детства, кто же им не радуется. Вторая – в том, что у многих до сих пор на ходу машины с кассетными магнитолами. Они, в отличие от CD-плееров, неубиваемые, вот и работают до сих пор.

– Традиционно во всех банальных интервью в финале говорят о планах. Не боитесь ли разглашать заранее то, что пока ещё не реализовано и не сделано?

– Планы – это то, что будет, правильно? Ну, а я расскажу, чего не будет. Так вот, у меня снова не будет машины! Но будет альбом с очень дорогим звуком. Он запросто может не окупиться, но я точно знаю, что мне будет не стыдно за нашу работу.

 

Алексей «Astarte Eel» Иринеев

Смотрите, слушайте и читайте ГЦЪ на vk.com/grafzeppelin